«Анна Каренина»: двадцать первый перевод — и проблемы русской детской литературы в Европе
Нынешний год является не только Годом литературы, но еще и Годом немецкого языка в России и русского языка в Германии. Поэтому главными гостями одной из самых представительных книжных ярмарок в нашей стране – «Нон-фикшн» – стали немецкие издательства. И мы, и наши дети с большим интересом читаем и рассматриваем книги, переведенные с немецкого и рожденные внутри немецкой культуры (в том числе и книги-картинки), открывая для себя новые имена и новые литературные миры. О том, как живется немецким книгам в России и как чувствует себя русский язык в Германии, «Папмамбук» беседует с руководителем Центра немецкой книги в Москве, представителем Франкфуртской книжной ярмарки в России, Анастасией Милёхиной.
Анастасия, сегодня многие российские издательства с удовольствием приобретают права на публикацию детских книг, созданных в Германии и других немецкоязычных странах. И те произведения, которые были знакомы советскому читателю и которые сегодня уже считаются классикой мировой детской литературы, тоже активно переиздаются. То есть можно, наверное, сказать, что российский читатель знает немецкую детскую литературу. Знает и любит. Но это любовь без взаимности? В Германии русская детская литература не востребована?
– Вряд ли можно однозначно ответить на этот вопрос. В Германии до сих пор с уважением и интересом относятся к русской классике. Произведения Толстого, Достоевского, Гоголя, Бунина, Булгакова, Гончарова – все это не просто давно переведено, но и постоянно переиздается. Причем нередко выходят новые переводы. Два года назад я присутствовала на презентации нового перевода «Анны Карениной». Это был двадцать первый вариант перевода романа. Двадцать первый! Его сделала очень известная в Германии переводчица с русского Розмари Титце. Перевод необыкновенный. Я слушала, как она читает фразу Толстого по-русски, а затем по-немецки, и просто диву давалась, насколько это точно и совершенно в духе Толстого. Ощущение, что сам Толстой только так и мог бы написать на немецком.
– Двадцать первый вариант перевода? И это востребовано? Это продается?
– Меняется отношение к переводу, требования, критерии. Перевод теперь – это не только смысл. Это ритмика языка, это стилистические особенности автора – тем более такого значительного как Толстой. И новые переводы русской классики – да, востребованы. И продаются, хорошо продаются.
– Но к современным российским авторам отношение несколько иное?
– Иное. Тут довольно ограниченный и несколько пестрый набор имен: Ерофеев, Улицкая, Пелевин, Сорокин, Прилепин, Дашкова, Донцова… Недавно в Германии вышла книга Сергея Лебедева, воспоминания очевидцев о лагерной жизни. Эту книгу в России мало кто знает. Немецкие издатели ищут на российском рынке книги на определенные темы: сталинские концлагеря, деятельность КГБ, мафиозные разборки в период перестройки. Мне это может не нравиться, вам это может не нравиться. Но немецкие издатели с неизбежностью ориентируются на потребности рынка. Их интересы отражают интересы немецких читателей.
