Журнал Переплет

Серия издательства «Бослен» «Пытливый ум» насчитывает уже пять книг. Анонс на странице издательства обещает нам книги, в которых герой Буравчик собирается разобраться во всем, что заинтересовало его. Он задает вопросы профессионалам и ученым и получает на них ответы!
Буравчик — это непосредственный мальчик, который учится в начальной школе и обожает задавать вопросы. Мама-бухгалтер и папа — менеджер на лимонадной фабрике, слишком заняты своими делами, и потому не в силах удовлетворить любопытство своего сына, поэтому даже не сообщают ему, как их зовут. Мама и папа, и все тут. Поэтому автор вводит, как бога из машины, безымянного писателя (с которым Буравчик познакомился в библиотеке, куда его привела мама, которой надо было поработать с документами). Писатель тут же дает Буравчику адрес и затем вот уже пять книг подряд отвечает на его вопросы. Отвечает он быстро, в течение получаса (Буравчик же не может ждать долго, ему надо сразу все узнать), крайне обстоятельно и подробно. Непонятно, когда писатель успевает писать свои книги.
У Буравчика есть подружка Босленка (видимо, ее родители были ярыми поклонниками издательства «Бослен»), дядя Рабиндранат (!) и дедушка-архитектор.
Ладно, Буравчик — это может быть домашним прозвищем и отражает характер героя. Но остальные? Непонятно, почему предполагается, что книга для детей обязательно должна быть «с придурью». Очевидно, этим детям такое должно больше понравиться, предполагают создатели серии.

Первая книга серии написана физиком и музыковедом Алексеем Насретдиновым и называется «БУРАВЧИК НА ЗВУКОВЫХ ВОЛНАХ. Что мы слышим и как это звучит?». В ней автор рассказывает, почему у людей разные голоса, почему в самолете «закладывает уши», как музыка появляется в голове у композитора и «о многом-многом другом, связанном со звуками, музыкой, музыкальными инструментами».
Вся сюжетная линия может быть легко удалена из книги и никто не заметит ее отсутствия. Сюжет — это рельсы, которые подвозят паровоз любопытства Буравчика к очередной станции (простите за громоздкую метафору). Но бог с ним, пойдем дальше. Как же автор сие любопытство удовлетворяет?
Перелистываем страницу. Вопрос первый, что такое звук. Писатель долго не рассусоливает, а сразу в лоб сообщает, что ухо может воспринимать «колебания плотности и изменения давления воздуха». Пока Буравчик переваривает эту информацию, в следующем абзаце автор приносит ему еще два понятия — частота волны и амплитуда колебаний. Тут, правда, он расщедривается на пояснения — дает сноску, в которой любезно сообщает, что все непонятные слова объясняются в конце. Когда дело доходит до связок, нам сообщают, что у людей есть рот, ротовая полость (наличием которой Буравчик затем будет гордиться), глотка, которая связана с легкими и «другими разными штуками» и голосовые связки. Тут же автор любезно приводит диаграммы распределения громкости при произнесении разных звуков. Хочется сказать спасибо, что он обходится без «небных» и «смычно-щелевых».
Кстати, при дальнейшем чтении становится понятно, зачем дядя Рабиндранат — потому что автору хочется рассказать про индийскую музыку. Множить примеры можно долго. «Конфуцианство и буддизм просачиваются» в Японию, перепонка «чисто механически» воспринимает звук и так далее. Примеров подобной стилистической небрежности множество.

«Возьми клиновидный брусочек из очень твердого дерева длиной 7-10 см»

Ладно, это первый блин. Может быть, вторая книга серии, «БУРАВЧИК В ГРЕЦИИ. Путешествие в историю человечества» удалась Насретдинову лучше?
Увы, нет. Унылый сюжет множит и крутит кольца, как удав Каа, и читатель, как загипнотизированный бандерлог, валится в исторические бездны, теряясь между древними и современными греками и их богами, причинами возникновения циклонов, особенностями часовых поясов и хронологией строительства Парфенона. Буравчик, как марсоход, спрашивает обо всем, что приходит на ум автору, и потому никакой структуры в книге не прослеживается. К концу книги в этом даже начинаешь находить определенное удовольствие, но вот со структурированием информации у читателя возникнут явные проблемы. Если он вообще самостоятельно доберется до конца книги, в чем у меня большие сомнения. Этот увесистый том большинство детей сможет одолеть только вместе с неравнодушным взрослым. Гаспаров писал про Грецию куда проще, яснее и короче. Его дети читают самостоятельно, сам свидетель.

«Как ты понимаешь, бюрократическая система того времени была не готова к такому документообороту».

Но все бы ничего, если бы автор не решил во время своего путешествия рассказать и историю возникновения славянской письменности, во процессе чего он делает лингвистическое открытие, демонстрируя древние славянские руны, каковыми славяне «писаху». Тут хочется опустить занавес и позвать лингвистов, которые до сих пор ломают копья касательно того, как именно выглядели эти черты и резы и сообщить, что Алексей Насретдинов эту проблему уже решил.
Кстати, на обложке первой книги о звуке содержится краткая рецензия музыканта и писателя
Михаила Казинника.

— Это очень серьезно – писать для детей, — сообщает Михаил Казинник. — Книга, которую я прочитал, лишний раз доказывает, КАК СЛОЖНО общаться с детьми, точно чувствую их характер. И ощущая баланс между деткостью и информацией. Буравчик помог справиться автору с этой задачей!

Посмотрим, помог ли Буравчик самому Казиннику в его книге «БУРАВЧИК В СТРАНЕ СВЕТА. Что такое культура? Чем человек отличается от всего живого?».
Честно сказать, я был несправедлив к Алексею Насретдинову. Он хотя бы пытается примериться к уровню читателя. Казинник же, после нескольких ритуальных поклонов в адрес юного читателя, сразу выкатывает тяжелую артиллерию в лице Баха, Перельмана, и Даниила Андреева, а добивает ошеломленного читателя Кантом. Условный писатель, замученный вопросами Буравчика, в этой книге берет реванш. Казинник быстро прекращает нелепую игру в вопросы по емайлу (которые требуют хоть какого-то выстраивания сюжета) и приводит писателя в школу. Визит, кстати, организует сам Буравчик, который договаривается с директором (мы еще помним, что Буравчик учится в начальной школе?). Сам Буравчик, видимо, уже забыл, потому что к середине книги, когда Казинник начинает рассказывать о «Мертвых душах» (не спрашивайте, почему), Буравчик уже демонстрирует познания на уровне старшеклассника гуманитарного профиля.

«Значит, Энгельс был прав? Искусство действительно родилось из труда? — спросил Буравчик»

Но встреча с писателем не может длиться вечно. Угадайте, как решает проблему сюжета автор дальше? Буравчик просто разбирает записки писателю после встречи! Удивительно, почему книга вышла такой небольшой.
Есть у книг Насретдинова и еще одно преимущество — в них автор все-таки не только заваливал читателя фактами, а давал еще различные задания — сделать балалайку или флейту Пана, двигать по карте пельмень — из Китая в Европу и подписывать, как менялась его форма и название в разных культурах, приготовить греческий салат.
Казинник же использует фигуру писателя и всю книгу целиком, как кафедру, с которой вещает детям про разумное, доброе, вечное без перерывов на кофе. Тут уж не до интересных заданий, впитывайте, дети, впитывайте. Инерция чудовищной эрудиции автора мешает ему оглянуться и посмотреть, слушает ли его хоть кто-нибудь. Нет времени, надо сеять. Михаил Казинник — человек, без сомнения, увлеченный и широко образованный. Однако то, что работает в устной лекции — восторженность и захваченность вопросами, которые он рассматривает, не работает в письменном тексте. Сколькими бы восклицательными знаками автор не уснащал реплики. Я уж не говорю о том, что Казинник ни на секунду не задумывается об возрастной адресации текста.

Следующую книгу серии — «БУРАВЧИК ГОТОВИТ ОБЕД. Кулинарные истории. Как принять гостей и вкусно накормить их?» написал Владимир Богомолов. Верно, после продолжительной лекции всегда хочется перекусить. Книжка получилась куда живее, чем предыдущие, потому что в ней, наконец, начали работать герои, которые раньше выступали движущимися элементами декораций, а всеведущий писатель берет отпуск и отходит на второй план. Буравчик на спор решает сам приготовить угощение на свой день рождения, и усердно принимается учиться — а родные и близкие ему помогают, рассказывая между делом истории о еде и великих кулинарах. Изрядно оживляют книжку и доступные эксперименты с едой, которые в изобилии рассыпаны по страницам. Пожалуй, эту книгу можно уже рассматривать, как подходящую для совместного чтения и занятий мамы и любознательного читателя. Могут получиться довольно вкусные занятия, к тому же многие рецепты и не все мамы знают, так что эта книга попадает в цель дважды.
Если бы еще герои поменьше болтали и больше ели то, что приготовили, было бы совсем хорошо.

«Девяносто процентов черной икры добывают в районе Каспийского моря»

Владимир Богомолов написал еще одну книгу в этой серии — «БУРАВЧИК СТРОИТ ДОМ. Какие здания нас окружают? Как их построили?», в которой семейство Буравчика едет на новую дачу Нинель Петровны — учительницы музыки подружки Буравчика. Учитывая, что они до этого в книге Насретдинова уже успели поплавать на яхте в Эгейском море, учительница, видимо, воспринимается уже как часть экцентричного семейства. Дом Нинель Петровны оказался в состоянии полураспада, так что герои решают строить новый. В процессе строительства Буравчик узнает множество любопытных фактов из архитектуры и строительства — от донжонов и кабестанов до готики и индо-сарацинского стиля. Разбавляют повествование эксперименты, которые придумала архитектор Анастасия Головина (некоторые из них весьма любопытны, например, задание «пропеть фасад» после главы, где архитектура сравнивается с музыкой). Радует, что в пятой книге герои продолжают жить своей жизнью, а дядя Рабиндранат и учительница Нинель Петровна даже решают пожениться.

«Ты, наверное, видел рисунок Леонардо да Винчи «Витрувианский человек»

Последняя книга серии — «Буравчик дошел до ручки», которую написала Фаина Османова. Обозреватель к концу обзора тоже находился примерно в том же состоянии, потому принялся за книгу без энтузиазма. Книга посвящена письму и знаковым системам. Учительница нелестно отозвалась о почерке Буравчика, чем спровоцировала лавину вопросов, на которые пришлось отвечать писателю (ну, он человек привычный), а также всем окружающим. Надо сказать, что при общем занудстве, вообще свойственном этой серии, эта книга вышла одной из самых симпатичных. Во многом потому, что посвящена она письму, а значит, все, что рассказывается, любой ребенок может легко попробовать повторить. Экспериментов в книге много. Читателю предлагается рисовать по бересте, сделать симпатические чернила, составить тайное послание из собственных пиктограмм, вырвать перо у гуся и очинить его по всем канонам пушкинского времени. Есть где разгуляться. Пожалуй, одна из самых интерактивных книжек серии.

«И Ватерман решил использовать принцип капилляра».

ИТОГ

Задумка — написать серию научно-познавательных книг «обо всем на свете» достойна уважения. Но от задумки до воплощения длинный путь. У всех книг серии есть несколько наследуемых генетических дефектов. Во-первых, это непонятная адресация книг. Каков предполагаемый возраст читателя? Семь лет? Десять? Тринадцать? Пятнадцать? Один он будет читать эти книги или вместе с родителями? Если с родителями, то почему так много скучного текста и так мало экспериментов? Если один, стало быть, человек уже самостоятельный и игры с Буравчиком ему не по возрасту. В любом из случаев это будет разный текст с разной стилистической окраской. Отсюда — вторая травма, полное отсутствие хорошего редактора серии, который бы выстроил всю концепцию и удерживал в узде писателей. Писатель же существо писучее, ему сказали тему, он удила закусил и давай сыпать на Парнас. Если не остановишь, такого насыплет.
Ну, и третье, пожалуй, самое серьезное — это поразительная анахроничность книги. Так могли бы писать научпоп в семидесятых годах прошлого века (подозреваю, что на лучшие советские образцы и ориентировались). Но сейчас писать простыни текста, изредка разбавляя их картинками — довольно самонадеянно. Это должен быть очень мощный по силе воздействия текст, чтобы удержать читателя, чистое действие, от которого кровь закипает в жилах. При всем уважении к авторам, от Буравчика кровь не закипает.
А значит, нужна инфографика. Нужны графические «пояснялки», которые позволяют гораздо более емко запаковать понятия и информацию, которую авторы размазывают по страницам. Поля — зачем здесь широкие пустые поля, зачем даром пропадает столько места?
Главы короче, воды меньше. Если так нужен сюжет, то сюжет можно передать в одном абзаце, а не писать трактат о роли культуры.
Это труднее. Намного труднее. Это работа с художником, который становится полноправным автором текста. Эта кропотливая, нудная работа с редактором, который слой за слоем снимает лишнее с текста, добиваясь прозрачной ясности. Это, наконец, работа писателя с тестовой аудиторией, которой нужно читать отрывки и смотреть, на какой минуте у детей взгляд устремляется в пространство, а мысль уплывает вдаль.
Это долго, это трудно, и это необходимо. Потому что эти тексты для детей, а не для каких-то там взрослых.

Обзор будет опубликован в мартовском номере журнала «Библиотека в школе».