Журнал Переплет

— Ульф, расскажи, пожалуйста, откуда ты родом, большая ли у тебя семья? Есть ли у тебя братья и сестры? Где вы выросли?
— Я вырос неподалеку от Стокгольма, в местечке Стуребю. Моя семья состояла из округлой и веселой мамы, худого и меланхоличного папы,  брата — двумя годами старше меня, и девочки-невидимки, которая должна была стать моей сестрой, но умерла, прежде чем появилась на свет.
Какое-то время частью нашей семьи была черепаха Моника. Но она умерла однажды зимой в коробке из-под обуви.

— Как ты впервые познакомился к книгами? Была ли у вас домашняя библиотека? Читали ли взрослые детям?

— У моего папы была большая и удивительно разнообразная библиотека на самом нижнем этаже нашего дома, там же располагался и его зубной кабинет. В этой библиотеке хранились самые
разные книги, не только о том, как и почему выпадают зубы, медицинские справочники со страшными картинками всевозможных болезней, но и книги Толстого, Достоевского и Тургенева (если вспомнить нескольких русских), а также плохие детективы, книги о Тарзане и три тома о русских царях. Это была прекрасная библиотека для книжных открытий.
Со временем я собрал свою собственную маленькую библиотеку, покупая книги на карманные
деньги или получая подарки на Рождество. В семье читала именно мама, например книжки о слоненке Бабаре, народные сказки, книжки-картинки и книжки о поросятах, кошках и игрушках, которые отправились в Америку.

— Какие у тебя были увлечения? Любил ли ты читать? Играл ли на музыкальных инструментах?

— Я любил свежевыпеченный горячий хлеб с толстым слоем масла, любил рисовать (проводил до-
вольно много времени, пытаясь скопировать великих художников из маминой газеты) и мечтал
подписаться на дистанционный курс, который назывался «Можешь писать, сможешь и рисовать».
В школе я рисовал карикатуры на моих учителей, что помогло найти новых и интересных
друзей. Мой папа играл на скрипке, мама играла на пианино. Сам же я думал, что в будущем буду
играть на стиральной доске в скиффл-группе (другими инструментами там были банджо и кларнет).
В итоге мама долго удивлялась куда же пропала ее стиральная доска.

— Когда ты сам начал сочинять истории? Показывал ли ты их кому-то? Как решился отправить первую рукопись в издательство? Как и когда появилась твоя первая книга для детей?

— Когда я начал писать, в 15 лет, я писал новеллы и стихи в журналы. Мои литературные планы
были самыми что ни на есть серьезными, да и тексты тоже были сложными и глубокими. В старших
классах у меня была очень хорошая учительница родного языка. Похожая на седого индейца, она
всячески поддерживала меня. Когда я попаду на небеса, я обязательно скажу ей спасибо. Со временем я начал переписываться с писателями, которыми восхищался. Так получилось, что в девятнадцать лет я написал первую книгу, это был поэтический сборник.

— Как и когда появилась твоя первая книга для детей?

— Сначала я написал два сборника стихов и роман, после чего мне показалось, что моя карьера исчерпана. О чем мне еще было писать? Несколько лет я работал в других областях, получал
новый опыт. Я был счастлив с любимой женщиной, у нас появился ребенок. В 1975 году вышла
моя первая детская книга «Петтер и красная птица» — и почти сразу ее перевели на русский язык.
Десять лет спустя я получил за нее деньги. Спасибо! (по-русски) Это книга — история про одного
рабочего, недовольного своей работой на фабрике. Его сын Петтер думает, что именно он причина всех неудач отца, потому что тот все время на  него кричит.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: Профессия — писатель

— Ты всегда занимался только литературным творчеством или еще где-то работал?

— Нет. Я работал в газете, в психиатрической больнице, преподавателем в университете, чиновником в министерстве труда. Часто просто невозможно прожить только писательским трудом,
особенно в начале карьеры. Да и позднее, тоже часто очень сложно. Но есть и свои преимущества — возможность общаться и работать не только с писателями или художниками. А иначе как научаться отличать их от других людей?

— Расскажи о своем обычном рабочем дне. Любишь ли ты работать по утрам или по вечерам? Есть ли у тебя правило писать каждый день?

— Мой день начинается с того, что мой пес Морран запрыгивает на нашу кровать, опирается на
нас лапами и смотрит в окно. Зачем? Что он думает там увидеть? За окном только пустая парков-
ка магазина и рекламные вывески, которые качает ветер. После завтрака чаще всего я вывожу его
погулять на час-полтора. Удобное время для размышлений! Затем что-то вроде работы — просматриваю электронную почту, отвечаю на письма, на которые могу ответить, договариваюсь о встречах в библиотеке или на том или ином фестивале детской литературы (быть писателем — это больше чем просто писать книги). Работаю над каким-то текущим проектом — сценарий фильма, пьеса, книжка-картинка, лекция, роман… Потом перерыв на обед. Читаю, отдыхаю и продолжаю работать до ужина. Я люблю готовить. И люблю поесть. После ужина смотрю телевизор, читаю или снова пишу. Обычно я прилежно соблюдаю свое расписание. В иные дни я остаюсь в кровати или еду в город, встречаю своих детей, внуков, хожу в кино, сплю, плаваю, гребу на каноэ, копаю яму или забиваю гвозди.

— Как рождается книга? Ты тщательно продумываешь сюжет и потом садишься за работу или книга рождается в процессе написания? Какая предварительная работа нужна для написания книги? Как долго пишется повесть? Много ли ты правишь текст? Даешь ли кому-нибудь читать?

— Я пробовал писать разными способами. Но я думаю, книга уже существует во мне. Ее нужно
только найти. Иногда я нахожу что-то, что совсем не подходит. Медленно, шаг за шагом, как палеонтолог, я нахожу и склеиваю кусочки в целый скелет, затем добавляю органы, заливаю кровь, настраиваю нервную систему и прикрепляю голову. Потом самое время немножко прихорошить существо, которое получилось, и можно отправлять его в издательство. Примерно так я и работаю — планируя и импровизируя. Сколько я трачу на это времени, зависит от величины «тела» и от того, появляются ли в ходе работы какие-то проблемы. Сначала я читаю книгу вслух самому себе. Иногда меня слушает моя собака. Потом я часто читаю жене.

— Есть ли у тебя неизданные тексты или незаконченные книги (например, ты сам по
какой-то причине недоволен рукописью)?

— Да, но я их редко сохраняю. Старое в сторону, лучше писать новое!

— Как строятся ваши отношения с издателем? Вероятно, сейчас издатели сами просят у тебя рукописи, но было ли так всегда?

— Нам писателям свойственно недовольство. Почему книгу писателя Х так много рекламируют? Почему писателя Y, настоящего растяпу, опубликовали таким большим тиражом? И почему этот P снова получил премию? Но, вообще, я люблю издателей. Особенно иностранных, которые не вмешиваются, и дают возможность ездить и встречать читателей в других странах.

— Ты пишешь истории для книг, которые издает мебельный концерн «Икея». Это «брак по любви» или каждый раз приходится себя заставлять сесть за написание очередной истории?

— Нет, я не мучаюсь, не заставляю себя писать. Это способ выйти на большой рынок и познакомить c книгой тех детей, которые иначе никогда бы ее не встретили. Прибыль идет на поддержку проекта ООН «Детские деревни-SOS», так что я чувствую, что делаю что-то хорошее.

— Кто подбирает иллюстратора для твоих книг? Если издатель, то всегда ли ты соглашаешься с выбором издателя?

— Я всегда, почти всегда, работал с теми иллюстраторами и художниками, с которыми хотел работать. Между издателем и автором всегда должен быть договор о выборе художника. Иногда
свое мнение высказывает отдел маркетинга, говоря: «Нет, этот художник не продается!»

— Даешь ли ты советы иллюстратору, или он всегда работает самостоятельно? С какими иллюстраторами тебе было особенно приятно работать?

— Обычно я отдаю текст и художник сам создает иллюстрации, исходя из своих ощущений.
Я не люблю заранее точно представлять, какие рисунки я хочу. Я люблю, когда меня удивляют.
И часто меня приятно удивляют. У каждого художника с которыми я работал, есть свой собственный стиль. У Анны Хеглунд, например, это элемент наивности, у Эвы Эрикссон более реалистичный стиль, у Стины Вирсен живые линии, и так далее. Я отказываюсь выбирать. Это как кулинарные блюда, одинаково хорошо подходят для любого случая.

— Ты также сам иллюстрировал свои книги. Почему не делаешь этого больше?

— Рисунок и живопись требуют постоянной практики. Прыгун в высоту не может вдруг снова начать соревноваться после пяти лет, проведенных на диване. Мышцы и талант необходимо поддерживать в форме. Я выбрал литературу, форму искусства, которая дарит мне больше мыслей и ощущений.

— Ты попробовал себя не только в роли иллюстратора, но и в роли переводчика — вы вместе с женой переводили сказки Пушкина. Какие сложности были в этой работе?

— Мне нравилось разговаривать с Пушкиным. Он полон очарования, юмора и художественных оборотов. Моя жена посвятила ему множество дней до нашей встречи! Она жила в Финляндии и писала диссертацию о «Сказке о царе Салтане». Я же жил в Швеции и очень скучал. Между нами лежало целое Балтийское море. В руках у меня был ее черновой перевод, без рифмы и размера. Но также и ее размышления о Пушкине. Работа над переводом, строфа за строфой, помогала пересечь
Балтийское море, вплавь или как маленький Гвидон в бочке. Вопрос: как сделать многочисленные повторения захватывающими? Ответ: думать о них, как о новом свидании с любимой.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: О детской и подростковой литературе

— Существует ли в Швеции сообщество детских писателей? Если да, то какова его роль? Нужны ли детским писателям сообщества?

— В Швеции есть объединение — в которое входят писатели самых разных направлений: художественной литературы, документальной, детской и молодежной, а также переводчики. Каждое направление имеет свою специализированную секцию. Функции этого объединения, как у любого
профсоюза, например, следить за тем, чтобы гонорары были справедливыми, не нарушают ли
права автора радиостанции, журналы и другие СМИ при использовании произведения. Договариваться о библиотечных выплатах, организовывать встречи с писателями, помогать с юридическими вопросами. Конечно же, такое сообщество нужно!

— Какой, на твой взгляд, должна быть критика детской литературы? Достаточно ли критики в Швеции? Могут ли дети/подростки быть критиками?

— Лишь несколько ежедневных газет сегодня регулярно следят за миром детской и юношеской
литературы. Книг издается много, но большинство из них не получают никакой рецензии. Те же
рецензии, что выходят, чаще всего объединены какой-нибудь тематикой, например, «книги о динозаврах», «книги ужасов», «книги о вампирах», «книги для самых маленьких». Литературная критика имеет несколько функций: во-первых, информировать покупателя, то есть сообщать, какие появились книги, коротко раскрывать их содержание и давать им оценку. Во-вторых, анализировать и оценивать, то есть сравнивать вышедшую книгу с другими произведениями писателя, рассматривать художественную выразительность языка или иллюстраций. Детям и подросткам нелегко справиться с этим. Для этого нужны настоящие знания в области литературы, необходимо хорошо понимать индивидуальный стиль автора и знать общий литературный контекст.

— Можно ли с подростками говорить на любые темы? Нужно ли это? Или лучше оберегать их от грубого языка и сексуальных сцен, ведь с этим они потом встретятся во взрослой литературе?

— Вот он, актуальный вопрос, требующий невинного ответа. Абсолютно ясно, что не нужно обо
всем писать в детских и подростковых книгах. Сложность этого вопроса в том, что мы начинаем требовать от литературы нечто большего, чем просто литература. Мы смотрим на нее глазами взрослых: что нужно сегодня подросткам? Что им абсолютно не нужно? Что держать от них подальше? Я думаю, очень сложно что-то запретить, подростки всегда найдут способ получить запретное. Когда я был молод, картинки с обнаженными фигурами мы находили в учебниках, галереях, библии или дядюшкиной библиотеке.
Для меня вопрос не в том, о чем я могу писать и о чем нет, но делаю ли я это художественно
сильно и выразительно, пишу ли я так, что подросток и ребенок во мне не протестует.

— Есть ли в шведской детской и подростковой литературе запретные темы?

— Усердные маленькие хемули (верные своим занятиям и столь верно описанные в книгах Туве
Янссон о муми-троллях) хотят надеть спасательный жилет на каждого тюленя в детских книгах.
Сегодня, если ребенок в книге едет на велосипеде — будь то медвежонок или детеныш обезьяны — на голове у него должен быть велосипедный шлем. Чтобы родители нас писателей не осудили! Конечно, же курить нехорошо. И все же однажды я разрешил ребенку в книге курить — по-
тому что это была автобиографическая книга, и я написал, как это было гадко, невкусно и как
плохо я почувствовал себя после этого. Так что все зависит от того, как все это преподнести.

— Каковы, как ты думаешь, критерии хорошего романа для подростков?

— Избегайте тривиальности. Основной критерий сложно достижим: художественная правда. Пом-
ните! Неприятное тоже имеет свою эстетику. Мы никогда не можем знать заранее, что будет чувствовать читатель по отношению к нашим книгам. Не стоит даже пытаться. Давайте лучше писать наши книги с горячим сердцем и ясной головой, писать разные книги, потому что мы, писатели, разные, и эти различия и есть смысл всей литературы.

— Можешь ли ты назвать 5 самых удачных, на твой взгляд романов для подростков?

— Жюль Верн «Двадцать тысяч лье под водой», Эрик Линклейтер «The Wind on the Moon»,
Михаэль Энде «Момо», Марк Твен «Приключения Гекльберри Финна», Туве Янссон «Комета прилетает». Все они классики. Мы, пишущие сегодня, должны тоже быть связаны с такими вот литературными призраками — потому что мы многому можем у них научиться, точно также как и они учатся у нас, сидя там на небесах.

— Знаешь ли ты кого-то из современных русских детских писателей? Отличается ли русская детская литература от шведской?

— Почти никто из современных русских детских писателей не переведен на шведский. Но я встречал Сергея Седова. Он худой и веселый, с философским чувством юмора, прекрасный стилист.

— Ты с особым теплом относишься к России и русским читателям. Нам это очень приятно, но есть ли этому какая-то особая причина? Что связывает тебя с Россией? Почему семья в «Чудаках и занудах» имеет русские корни?

— Не знаю. Может быть интуиция подсказала, что я встречу жену, у которой будут сильные чувства к России. Может быть наша жизнь, как и наши книги, существует где-то с самого начала. Нужно только ее найти. С другой стороны, я думаю, виноват Горький. Когда я был подростком, я просмотрел экранизацию «Детства». И весь этот мир был невероятно другим, не похожим на расчетливый и холодный американский мир, которым нас кормили. Там была бабушка (или дедушка), который точно также как и мой дедушка был раздражительным и ворчливым. Я чувствовал свою близость к этому миру, хотя он разительно отличался от того, в котором рос я. Все это можно испытать благодаря искусству, когда оно действительно настоящее.

— Какие советы ты мог бы дать молодым детским писателям? Как научиться писать хорошо?

— Несколько советов (не самых оригинальных):

• Не слушай хороших советов.
• Найди свои собственные советы.
• Читай и хорошее, и плохое, но больше хорошего.
• Читай свои тексты вслух. Слушай ритм, вслушивайся в звучание.
• Избавься от ненужных слов. Перезаряди прилагательные, попробуй сделать их более взрывными и оригинальными.
• Когда пишешь, верь что ты новый Пушкин или Достоевский — хорошие тексты редко появлялись в сомнениях и низкой самооценке.
• Закончив писать, спрыгни с бронзового коня и перепроверь все фразы.
• Ешь здоровую пищу.
• Гуляй на природе и запоминай, что ты видишь.
• Начинай писать!!!

К сожалению, далеко не все книги Ульфа Старка переведены на русский язык. В России выходили:

• «Петтер и красная птица. Петтер и поросята-бунтари», Детская литература, 1981
• «Чудаки и зануды», ОГИ, 2002, в 2008 году переиздана в издательстве «Самокат»
• «Умеешь ли ты свистеть, Йоханна», Самокат, 2005
• «Моя сестренка — ангел», Центр Нарния, 2007
• «Пусть танцуют белые медведи», Самокат, 2008
• «Звезда по имени Аякс», Открытый мир, 2009
• «Черная скрипочка», Издательский дом Мещерякова, 2011
• «Маленький Асмодей», Мир детства Медиа, 2011
• «Герои овощной грядки», TITEL Books AB дляIKEA FAMILY, 2011
• «Диктатор», КомпасГид, 2012
• «Умнее старших», Астрель, Планета детства, 2012
• «Дважды чемпион», Астрель, Планета детства, 2012
• «Мой друг Перси,Буффало Билл и я», Самокат, 2015
• «Рождество в лесу» в соавторстве с Эвой Эриксон, Самокат, 2015
• «Лето в лесу»в соавторстве с Эвой Эриксон, Самокат, 2016

Интервью брала: Анна Сидорова
Перевод: Анна Чередникова