Журнал Переплет

Глядя на очередь, которая собралась перед стендом Генерального консульства Швеции во время Книжного салона, можно было бы подумать, что автограф-сессию проводит рок-звезда, а не детский писатель. Ульф Нильсон — признанный мастер психологической прозы для самых маленьких (и не только), рассказал о своих новых книгах «Одни на всем белом свете» и «День с мышиной пожарной командой», пообщался с читателями и ответил на вопросы журналистов. Мне удалось познакомиться с Ульфом (и полностью попасть под очарование этого большого и доброго великана — зачеркнуто) и поговорить о детских страхах, запретных темах и возрастной адресации. А еще о том, как заставить предметы говорить и почему обыкновенная подушка — это способ удалиться от мира.

• Ульф, здравствуйте! Вы очень известный писатель и автор более 130 книг. Поэтому первое, что хочется спросить — откуда вы берете вдохновение?

• Во-первых, хочу сказать, что мне очень приятно быть в Санкт-Петербурге вместе с моим сыном Фредериком, который сидит в первом ряду. Я не бывал в Санкт-Петербурге с 1969, а для сына это — первый визит в Россию. У него есть такая карта мира, на которой можно «стереть» страну, после того как в ней побываешь. Сейчас Фредерик сможет «соскрести» всю Россию с этой карты. Займет это у него, думаю, минут десять — такая у вас большая страна. (смеется) Во-вторых, спасибо за вопрос про вдохновение. Я могу сказать, что часто пишу на тему страха; в России переведены две книги, написанные вместе с Эвой Эриксон — «Одни на всем белом свете», в которой мальчик думает, что его родители погибли. И он понимает, что должен позаботиться о своем брате, пока тот не вырастет и не будет в состоянии справиться с жизнью сам. У меня тоже есть младший брат и меня всегда пугала мысль, что с родителями что-то случится и тогда придется о нем заботиться. А книга «Один на сцене» посвящена страху перед публичным выступлением и признаюсь, что этот страх сопровождает меня всю жизнь. Мой сын подсказывает, что я нахожусь на сцене. Да, совершенно верно — я и сейчас боюсь выступать. На самом деле в книге «Одни на всем белом свете» именно младший брат заставляет мальчика почувствовать себя смелым и мужественным. В моей жизни сын помогает почувствовать себя таким.

• Тогда можно ли говорить, что у ваших героев есть прототипы в реальной жизни? Вы списываете их с конкретных людей?
• Для меня самое главное не человек, а чувство. Чувство, которое я описываю, оно очень конкретно, а большинство своих образов списываю с себя.

• Скажите, а есть ли у вас любимое произведение среди ваших книг?
• Больше всего мне нравится именно последняя написанная книга. Сейчас это книга, которая называется «Первый случай», она посвящена лягушке, которая решила стать комиссаром (частным детективом). У этого комиссара большой живот, он очень любит печенье и у него большие ноги — кстати, я могу сказать, что совершенно узнаю себя в нем. К тому же он очень умный, в точности, как и я.

• Тут сразу захотелось добавить «и скромный» (смеемся). А есть ли у вас распорядок дня? Иногда есть ощущение, что писатель по утрам бродит с чашкой кофе по залитой солнцем квартире, после неспешно садится за машинку и начинает печатать. Как же это на самом деле?

• На самом деле у меня все строго: я встаю в семь утра, завтракаю и отвожу Фредерика в школу. После этого очень люблю возвращаться обратно в постель, пока сын сидит в школе, и я ложусь, и начинаю думать. Мне хорошо думается под подушкой — можно сказать, что это мой способ удалиться от мира и подумать о том, о чем думать довольно трудно. Не считаю, что можно придумать что-то новое и свежее, сидя на сцене, зато лежа у себя в кровати — в безопасном месте — можно создавать новые идеи. И вот так я лежу, пока в голове не родится первая фраза и затем сразу бегу к компьютеру, чтобы записать ее. Так я работаю с 9 до 11, а всю оставшуюся часть дня читаю газеты.

• «Пока в голове не родится первая фраза» — а существует ли «заказ» на книгу? От школ или государства? Есть ли темы, на которые нужно написать?

• Естественно, такое тоже случается, но предварительно нужно найти нечто общечеловеческое. И вот это я могу найти только лежа в кровати. Например, сейчас я обдумываю книгу о шведской церкви и древней культуре — о всех тех старинных предметах, которые хранятся в церквях. Но не предметы для меня важны. Для меня важно найти ребенка, который очень любопытен; его прабабушку, к которой он обратиться и которая будет рассказывать ему эти истории. И маленького мальчика, который мечтает о кораблике и ему совершенно нет дела до всех этих церковных ценностей.

Моя главная задача — придумать людей, а не предметы. Тех, кто может описать эти предметы, заставить их говорить.

• Не могу не спросить про запретные темы. Есть ли для вас табу; темы, на которые вы никогда не напишете книгу?

• Запретные темы… Я считаю, что дети должны знать что-то о смерти и написал несколько книг на эту тему. Например, о морской свинке, которая умирает. Потому что такое может происходить на глазах детей. Но я бы не хотел писать о маленьком ребенке, который умирает. Также я не хочу писать о родителях, которые постоянно — морально или физически — истязают своих детей. И, поскольку я пишу для маленьких детей, о сексе тоже не упоминаю. То есть, это могут быть две мышки, у которых рождается мышонок, но, конечно, я не описываю сексуальный акт.

• Получается, что вы не оставляется ребенка наедине с проблемой или страхом, которую не можете вместе с ним разрешить?
• Да, спасибо большое, это очень хорошая формулировка, потому что именно так я рассуждаю. Могу дать ребенку только мысль, о которой он сам будет думать дальше, но, так как меня с ним уже не будет, то не хочу подкидывать ему мысли о безнадежных вещах.

• А какие книги вы сами читали в детстве? Отличаются ли они от современных книг?

• Можно сказать, что я продолжаю писать те книги, которые читал в детстве. Когда был маленьким — очень много читал книги Эльзы Бесков (Elsa Beskow). И мне хочется надеяться, что мои книги — это осовремененный вариант ее творчества. Иллюстратор Эва Эриксон продолжает традиции Эльзы Бесков. Это могут быть другие темы, но такой же общий позитивный тон. Кроме того, у моих книг всегда хороший конец и там всегда есть веселые герои.

• А что для вас хорошая книга?
• Когда мы пишем для детей, мы хотим, чтобы ребенок прочел книгу один раз, второй, пятьдесят четвертый.. и чтобы потом они еще долго думали об этой книге. Поэтому в каком-то смысле надо написать книгу, которая «застрянет в сердце» ребенка, а это очень непростая задача. Хочется, чтобы все дети любили мои книги, а все родители терпеть не могли мои книги, потому что дети говорят: «почитаем еще, почитаем еще, еще, еще, еще» и не слушают родительский ответ — хватит уже, я больше не могу.

• Так и есть. А может ли page-turner быть хорошей книгой?
• Может быть, просто такие книги пишут уже для детей старше, где-то лет 11. А первую книгу, которую ребенок берет в руки, он должен перечитывать много раз. Мой сын читает книги Рика Риордана (серия книг про Перси Джексона — прим.автора; page-turner — книга, которую прочитываешь так быстро, что хочется прочесть ее снова — прим. ред.), они по 500 страниц и он читает по 200 страниц в день. (Фредерик кивает)

• А что касается возрастной адресации, как с этим обстоят дела в Швеции?

• К сожалению, у нас есть возрастная адресация, на книжках обычно написано, например, от трех до шести. Это совершенно дурацкая практика, потому что сложнее всего написать книгу, которая была бы интересна всем возрастам. А я именно этого и хотел бы достичь. А как с этим обстоят дела в России?

• У нас тоже есть обязательная маркировка книг, при этом она не совпадают с реальным возрастом. То есть, они не учитывают индивидуальное развитие ребенка. Если ребенку 8 лет и он хочет почитать «Три мушкетера», то почему бы и нет? Но книга адресована 12+ и он должен четыре года ждать, пока якобы «дорастет» до этой книги.

• Я думаю, что у нас в Швеции тоже есть план, по которому мы работаем, однако больше по коммерческим причинам. На книгах должно быть написано, что она от года до трех, иначе бабушка не решится купить ее своему внуку. Если существует какая-то философская книга, например, «Винни-Пух», которого можно читать и в тридцать, и в сорок, и в шестьдесят, то, скажем, десятилетнему ребенку маркировка «для детей 5-6 лет» может помешать взять ее в руки.

• Я знаю, что в Норвегии существует список из 25 книг, которые сами норвежцы считают лучшими. Есть ли подобные списки в Швеции? Книги, которые обязательно должны быть в библиотеках, школах и домах?

• С одной стороны, я знаю, что такого списка в Швеции нет, но с другой стороны, дочь кронпринцессы Виктории — Эстель — получила некоторое время назад в подарок от шведского государства стопку книг. Их было как раз 25. (смеется). Это не является каким-то официальным санкционированным списком, но я очень порадовался, когда обнаружил, что одна из моих книг туда попала.

• А какую книгу, как вы сами считаете, надо прямо сейчас брать и срочно переводить на русский язык?

• На самом деле, я так сходу не придумаю. Если вы дадите мне ваш адрес, то я вам напишу, когда додумаю эту мысль до конца. Просто многие уже переведены. Здесь (на столе перед автором разложены книги — прим.автора) нет, например, «Самые добрые в мире», которая я точно знаю, что переведена.

• Тираж давным-давно распродан, ее сейчас не найти. Более того, ее и в библиотеках не найти — она всегда «на руках» .

• Это здорово! О, у меня возникла мысль. Первая книга, которую мы делали вместе с Эвой Эриксон, называлась «Любимая маленькая свинка/Älskade lilla gris». Это книга о семье, которая заботится о поросенке, хотя они живут в квартире. Они учат поросенка питаться спагетти, смотреть телевизор и мыться в ванной. И постепенно поросенок все больше и больше очеловечивается, хотя и превращается в огромную свинью. И в конце он сбегает из этой семьи и возвращается к жизни на природе. Для меня это книга о том, как противопоставляется современная жизнь в замкнутой квартире и свободная жизнь на природе. Вот эту книгу я бы рекомендовал перевести.

• Вы говорите о противопоставлении замкнутой жизни в квартире и свободной на природе. Сжимает ли жизнь в городе человека в определенные рамки и не дает ему развиваться так, как это было бы на просторе?
• Не совсем так, я считаю, что когда человек вырастает, он должен находить то, что ему подходит. А этот поросенок очень быстро растет. Ему приносит огромную радость большое озеро, в котором он может плавать и потом рыться в грязи на берегу. Ничего подобного ему делать дома в ванной не доводилось. Я имею в виду, что для счастья должна быть альтернатива, чтобы человек мог выбрать то, что ему больше нравится.

• Говоря про свободу — должна ли она быть ограничена? Необходимы ли детям рамки?

• Мы живем в Стокгольме, в районе Гамластан (Старый город) — там почти нет машин. Однако я все равно уделяю большое внимание тому, что Фредерик не может ходить по город как попало. Мне кажется, что свобода должна расти с каждым годом и рамки должны постепенно расширяться для каждого ребенка. В противном случае велик шанс, что ребенок переживет неудачу. А вот это — чувство пережитой неудачи — оно не очень хорошо для ребенка.

• А если бы вы сейчас могли дать совет десятилетнему себе — чтобы вы сказали?

• Ну тогда бы я сказал себе: не начинай курить в 14 лет. И я бы сказал: слушайся маму. Я вел достаточно хулиганский образ жизни и, можно сказать, что это сделало меня довольно ранимым. И, как вы заметили, у меня вначале был кашель, с которым довольно трудно справиться. Поэтому да, я бы сказал себе: «Ульф, слушай, пожалуйста, маму. Нет, серьезно — слушай маму!»

Небольшая справка:

Ульф Нильсон родился в 1948 году в Хельсингборге, но сейчас живет в Стокгольме со своей женой Лоттой Олссон (также писатель, у них есть несколько книг в соавторстве), сыном и двумя кошками. Он работал учителем, библиотекарем, журналистом, драматургом и параллельно писал книги. Хотя Ульф формально вышел на пенсию, он продолжает писать: «Я думаю, что самый важный этап начинается сейчас — передача традиций с помощью повествования бабушек или дедушек».

Дважды Нильсон получал Августовскую премию. Первый раз в 1994 году за книгу «Mästaren och de fyra skrivarna», второй — в 2002 году за книгу «Adjö, herr Muffin». Еще одна важная награда — премия Астрид Линдгрен (2006 год), которую он получил за «Самые добрые в мире».

Но книжку-картинку создают (как и танцуют танго) вдвоем, поэтому было бы несправедливо не рассказать про вторую половину этого (уже легендарного) шведского тандема — иллюстратора Эву Эриксон.

Она родилась 13 мая 1949 года в Хальмстаде – маленьком городке на юге Швеции. Интересно, что и другой титулованный шведский автор — Свен Нурдквист, тоже «вылетел из этого гнезда».

После рождения первого ребенка, еще учась в университете, ей пришла в голову мысль — а не попробовать ли самой написать и проиллюстрировать книгу? Она сделала макет книги и отнесла в издательство. Ее работа привела издателей в восторг и была выпущена под названием «Через маленькую недельку или Когда Белла наконец-то встретилась с Густавом». В 1979 году Эва познакомилась с Барбру Линдгрен и тогда началось плодотворное сотрудничество. В России известны несколько книг из серии про Макса — всего их десять — и это был невероятный прорыв в жанре книжка-картинка: впервые книга для самых юных читателей предстает в виде драматической сценки-рассказа.

Отличительными чертами работ Эриксон являются юмор, доброта и тепло, а также уважение к маленьким персонажам. которых она рисует. Иллюстрации показывают не только героев, но и окружающую их обстановку — они дополняют текст, раскрывая и обогащая его содержание. Ее конек и сильная сторона — это мимика и движение, а вовсе не цвет. Довольно часто она использует нежные и светлые зеленые, бежевые, а также белые тона. Для придания большей теплоты и душевности, Эва часто рисует карандашный контур у фигур, например, как в «Один на сцене».

Эва работала со многими писателями — Барбру Линдгрен, Ульфом Старком, Кристиной Бьёрк, Русе Лагеркранцем и т.д.. Но наибольшую известность получили книжки, изданные совместно с Ульфом Нильсоном. В России их книги стали известны благодаря издательскому дому «Самокат».

Екатерина Северина

Автор выражает благодарность Генеральному консульству Швеции, издательскому дому «Самокат» и переводчику Юлии Колесовой за помощь в организации интервью.