Букодаты

23 августа — Европейский день памяти жертв сталинизма и нацизма

Авг 23, 2016 Переплет

Сегодня две тяжелых даты. Европейский день памяти жертв сталинизма и нацизма и Международный день памяти жертв работорговли и ее ликвидации. Как ни странно, эти даты смыкаются, в какой-то степени. Отчуждение человеческого, маркировка по цвету — негро — значит черный, и не более, ни йоруба, масаи, тутси, бушмены, а просто негры — белым господам недосуг разбираться в оттенках черного дерева. Превращение африканцев в товар потребовало их овеществления — отсюда и дискуссии «есть ли у дикарей душа» и антропологические изыскания на тему, насколько они отстоят от настоящих, белых людей и как близки к животным и модные в девятнадцатом веке зоопарки для людей, где в вольерах помещались индейцы, негроиды, полинезийцы.

Нацизм наследует шовинизму девятнадцатого века, механика вируса расчеловечивания та же — от низшей ступени человека, к унтерменшам и животным, мыло из тел которых ценнее их жизней. Сталинизм и нацизм — две штамма одного вируса, просто отбор жертв шел по разным параметрам — в одном случае срабатывал национальный код, в другом — социальный. Впрочем, если расценивать сталинизм как болезнь, то она похлеще нацизма будет — у нас был террор и социальный, и национальный, одно, например, дело греков Ашахабада чего стоит.

Сегодняшние книги — спорные, сложные, тяжелые, но о них следует знать, и, пожалуй, их стоит прочесть. Взрослым, как минимум, чтобы решить — будут ли они рекомендовать их детям. А подростки сами разберутся — для гарантии можно им строжайше запретить чтение этих книг.

«Сталинский нос» Евгений Ельчин

12363685.cover_415Первая книга, пробившая в 2013 году — не будем говорить пафосно «плотину безмолвия», более это походит на ватное одеяло молчания, которым и поныне укутывают нас — и детей, и взрослых, — разумеется, с благими намерениями «как бы чего, не стоит, зачем ворошить, все уже умерли». Так баюкают, заговаривают давящую, гнетущую боль закрытого перелома, или зуба, который надо рвать, но так страшно.

Книга художника Евгения Ельчина, им же самим и проиллюстрированная, вышла сначала на английском, и формально не была первой книгой для детей на тему сталинских репрессий, та же «Девочка перед дверью» Козыревой вышла в подпольном журнале аж в 1976 году. Но по резонансу в нынешнем обществе— конечно, да, она была первой. История одного дня советского школьника Саши Зайчика, рухнувшего из безоблачного детского рая в ад, конечно, не биографична в документальном смысле, но архетипична, она собрана из сотен и тысяч историй, грубыми стежками которых прошит весь наш двадцатый век. Пересказывать сюжет я не буду, о «Сталинском носе» сказано и написано уже очень много.

«Девочка перед дверью» Марьяна Козырева

kozyreva coverКнига, возвращенная из небытия издательством «Самокат» в 2015 году силами Ильи Берштейна, вдохновителя и составителя серии «Как это было» (прочтите эту серию, редкий в наши дни пример настоящей интеллектуальной работы — собрать такую серию).

Режьте меня вдоль и поперек, но книга Козыревой, конечно, сильнее и «Сталинского носа» и «Детей ворона» (хотя и те хороши, безусловно) — но эта сила понятна тем, кто уже научился читать взросло. Ценить спокойное, подчеркнуто безыскусное повествование, которое погружает читателя в  жизнь Витьки — девочки, мир которой рушится не так драматично, как мир Саши Зайчика, но зато обрушение, распад детства прослежен во всех подробностях — и в этом большая правда. Дети предельно адаптивны, они приспосабливаются к любой ситуации, мама и папа уехали, а дверь заклеили бумажками, но зато осталась няня, и Витька привыкает к ее размеренному существования — до очередного обвала, когда ребенок кочует по рукам знакомых и родных — лишь бы не детдом. Тяжелое, страшное чтение — именно своей обыденностью и погруженностью ребенка в поток невозможного существования. Читать обязательно.

«Я должна рассказать» Маша Рольникайте

Я-должна-рассказать_800В одном ряду с книгой Козыревой стоит и книга «Я должна рассказать» Маша Рольникайте. Это дневник, который девочка Маше (это на идише) Рольникайте вела с 41-го по 45-й годы. Ежедневное, вынимающее душу чтение — потому что это взволнованный настоящий дневник четырнадцатилетней девочки, мир которой рушится в одночасье с приходом нацистов. Советский подросток, она оказывается в гетто Вильнюса, где гибнут ее родные, вот их повезли куда-то, оказалось — в трудовые концентрационные лагеря Штразденгоф в Латвии и Штуттгоф в Польше. Маше повезло — она выжила. Может быть, еще и потому, что у нее было дело — с начала оккупации Литвы германскими войсками и до своего освобождения 10 марта 1945 года советскими солдатами в Германии она вела дневник. Часть дневников ей удалось записать, однако остальную (и большую) часть она вела «в уме», запоминая ежедневную порцию случившегося. Возможно, подобная работа ума и спасла ее — как спасали в сталинских лагерях те, кто помнил много стихов или молитв (что в конечном счете одно и тоже). Полностью текст дневников Рольникайте записала в 1946 году, уже в Вильнюсе, а впервые издали его уже во разгар «оттепели», в 1963 году, на литовском языке (первая русская публикация — в журнале «Звезда» в 1965 году). Советская реальность не принимала личного отношения к войне, всякая субъективная позиция была подозрительна уже по своей природе, и только тектонические подвижки режима дали возможность книге появиться. Потом, конечно, было не удержать — книгу перевели на 18 языков.

«Сахарный ребенок» Ольга Громова

11656733_cover-elektronnaya-kniga-olga-gromova-3-saharnyy-rebenok-istoriya-devochki-iz-proshlogo-veka-rasskazannaya-stelloy-nudolskoyДевочка «Кант бала» — сахарный ребенок, так называли маленькую Элю киргизские дети — за непривычно белый цвет кожи. Ласковое имя, доброе. История Стеллы Нудольской, которую записала Ольга Громова,к сожалению, похожа на судьбы сотен тысяч женщин с детьм, ставших ЧСИР (членами семьи изменника Родины) и СОЭ (социально опасными элементами). Идеально бесчеловечное устройство тогдашней жизни, пожалуй, им можно объяснить страсть советского извода русского языка к аббревиатурам — они абстрагируют реальность, расчеловечивают человека и его статус, превращают жизнь в бесконечный дурной театр абсурда.

Это совсем не так страшно звучит, как — папу забрали, а маму с дочкой сослали в голую степь, вместе с остальными женами изменников голыми руками лепить саманные кирпичи для бараков, где будут потом размещаться другие изменники. Если кто не видел саман, то расскажу — природа жаждущих степей его в день гнева породила. Бурые блоки из глины, навоза (иногда) и соломы, замешанные с соломой, из этого месива формировали кирпичи и сушили на солнце. Удивительный материал, держит и холод, и тепло, он похож на плоть земли, на еду для деревьев из Нарнии. Если накрыть крышей, то простоит сто лет, если убрать крышу — дожди размоют хату за несколько лет и следа не найдешь. Из земли пришло, в землю возвращается.

Прекрасный материал. Особенно когда нет дерева. И когда женщин не заставляют лепить кирпичи голыми руками всю весну и лето, чтобы успеть построить бараки к зиме. Среди вышек, овчарок, жаркого солнца и синего неба, как тюльпан в степи, расцветает девочка Эля. Ее спасает мама — прежде всего, душевно, собирая в теплый кокон все чувство дома, какое она только может удержать — дом там, где семья, а не где стены, где песни и сказки, и шутки, и улыбки мамы и ее удивительное чувство собственного достоинства. Один бог знает, каких сил стоило это матери — удержать свою дочку на краю бездны этого вывернутого мира, смерть ходила рядом с ними в хромовых сапогах, смерть била Элю плеткой и прикладом, а она находила в себе силы любоваться облаками, травой и кузнечиками.

Очень лиричная, очень нежная книга, в которой, страница за страницей, прорастает одна простая мысль — человек свободен, если ощущает себя свободным, потому что рабство — состояние души.

«Дети ворона» Юлия Яковлева

855735664649Книга Юлии Яковлевой заявлена как первая из пяти книг о детях 1937-1953 годов. Книга получилась очень яркой и спорной, пожалуй, что рекламные ее аттестации — «одна из главных книг года», были верны. Сказка об отце Вороне и его подручных (понятной семантики образы), повествование в духе магического реализма, фантасмагория в декорациях сталинского ампира, как только не описывали эту книгу — и все, в какой-то степени, правда. Описывая странствия двух детей, Яковлева очень быстро выходит на уровень притчевого обобщения — реальность мнется, продавливается под тяжестью горя детей, лишенных родителей и достоинства этой книги вытекают из ее же недостатков. Я уже говорил, что в моем личном рейтинге «Девочка перед дверью» выше, но книги эти вообще трудно сравнимы и сведены в одном обзоре лишь авторским произволом и заявленной темой. Яковлева делает попытку создать полотно, в котором, как в фокусе линзы, собраны миллионы судеб разных детей (и, понятно дело, взрослых) — задача сколь же почетная, столь и трудновыполнимая, и без большой доли писательской рефлексии тут не обошлось. На мой взгляд, в книге слишком много автора (упрек, разумеется, странный, потому как автор присутствует даже в телефонном справочнике) — но расшифровывать его — писать еще две страницы обзора, а у нас буквы под отчет выдают. Предлагаю решить, что это дело вкуса, и, конечно же, «Дети ворона» — книга, которую стоит включить в свой список чтения.

«История Икбала» Франческо Д’Адамо

D_Adamo_Istoria_Ikbala_coverИздательство КомпасГид не первый год живет под девизом «иди и смотри» и в поле детского книгоиздания его политика уникальна, КомпасГид — это такая «Ультракультура» в мире детских книжек, издательство, которое отваживается на перевод и публикацию таких книг, о которых многим специалистам и подумать страшно. «История Икбала» не самая жесткая из них, но потрясающая до глубины. В основу книги положена реальная история Икбала Масиха, пакистанского мальчика, который в возрасте четырех лет был фактически отдан в рабство владельцу ковровой фабрики – чтобы искупить долг свой матери. Он провел на этой фабрике долгих шесть лет, работая по 14 часов, пока ему не удалось удачно сбежать — действительно удачно, его нашли активисты организации, которая борется с детской работорговлей. Благодаря Икбалу из трудового рабства было освобождено около 3000 тысяч детей. А в возрасте 12 лет его застрелили — кто, неизвестно до сих пор. Книга, безусловно, стоит того, чтобы прочесть ее — чтобы помнить, что ужас бродит совсем рядом с нашими уютными домами и изредка скребется в стены. Собственно, что нам Пакистан, когда у нас есть кирпичные заводы Дагестана и торговля детьми для нищенской мафии — видимо, мы ждем своего Икбала.

Поразительно, конечно, что колоссальная история нашего рабства так мало отрефлексирована и отражена в текстах — и я говорю сейчас только о крепостном праве, для широкого изучения нравов которого школа предлагает нам «Му-му», «Левшу» и «Тупейного художника». А больше и не вспомнишь. Разумеется, на этой тучной ниве невежества и произрастают плоды в виде изречений о том, что крепостной строй был для России естественным и лучшим состоянием — автора высказывания называть не хочу, пусть сгинет в цифровой бездне гугла. Имя им легион. Тьма же отступает перед светом, а невежество побивается знанием.

Читайте книги.

Алексей Олейников

Автор проекта: Елена Курдяева

Редактор: Марина Соломонова