Роман для девочек

Эволюция романа для девочек. Часть 1

Авг 01, 2016 Переплет

Середина XIX- начало XX вв. Джо, Кейти, Аня и другие нестареющие девочки

13663495_1133180920059059_587865062_oВ материале о тетралогии Анники Тор мы подняли тему девичьих романов как некоей большой литературной традиции, в рамках которой по-прежнему возможно творчество и серьезный разговор; так, Тор берет формульное «взросление героини», «выбор своего пути» и помещает в непростой исторический и социальный контекст — еврейские девочки-эмигрантки, без родителей, в Швеции, в военные годы, при этом много страниц уделив именно девочковому, женскому в героинях — первая любовь, оценка себя как девушки, выбор женской роли — домохозяйка или работающая. Вы можете сказать про тетралогию Тор всё, что угодно: девочке, которая не переносит «всю эту классику» — что текст современный и мегапрогрессивный, родителю — что книге сто лет в обед, и пусть попробует угадать первые годы издания. Уж таков девичий роман — абсолютно формульный, как в свое время вестерн или нуар, но не устаревший – девочки не стареют. Тетралогия Тор – не стилизация, не игра в ретро. Это девичий роман как он есть. Больше, чем просто популярная формула и жанр. Если роман о мальчике — чаще всего, приключение и опыт, то роман о взрослении девочки — поиск себя в заданных веками рамках — парадокс: самый консервативный жанр детлита пишется как духовное становление в русле самых современных феминных идей; по сути, самый консервативный жанр — самый новаторский. Ведь девичество — это часто единственное время в жизни женщины до замужества и детей «для себя» — потерять и найти, разобраться, решить — осознанно прийти или не прийти к ролям хороших жены и матери.

13871688_1130561836987634_252604014_nПри всей пропаганде гиперсемейных патриархальных ценностей сейчас — еще один парадокс — в России с девичьим романом всё ой как плохо. Официально девичий и женский роман для русской читающей аудитории — это шлак. Русскоязычный детлит — шовинистки ориентированный детлит: русские девочки охотно читают тексты как про мальчиков, так и про девочек, главное, чтобы интересно было, а вот русские мальчики очень редко согласятся на книгу, в которой девочка будет главной героиней – кроме как героинь-озорниц, «пацанок», с устоявшейся репутацией «в разведку не стыдно пойти» – вроде «Пеппи Длинный чулок», «Рони, дочери разбойника» Астрид Линдгрен или «Манюни» Наринэ Абгарян, где вообще про дружбу народов в СССР. «Перекос» этот — мальчишеский текст как единственно-нормальный — и под «мальчишеским» мы понимаем именно стилистику — приключений, не-сентиментальности, текста движения, а не чувства — начался передовыми детскими писателями в борьбе с Чарской и прочими романами из жизни девочек как образчика «пошлости» — позвольте большую разорванную цитату: «…вместе с опальной писательницей из детской литературы надолго ушла девичья дружба, задушевные разговоры, первые влюбленности, романтика, сентиментальность, драма, и воцарился боевитый и озорной дух. Советская детская литература была в основном «для мальчиков» (…) из детской литературы ушло всякое движение души и остались только эрудиция и озорство. (…) для девочек по-прежнему пишут мало, а переиздают худшее» (Лукьянова И. «Корней Чуковский»). Несмотря на массу изданного и переизданного за все годы нормального книжного рынка отношение к девичьему тексту — открыто-презрительное: низкое легкое чтиво о хороших девочках, которые делают мир вокруг себя голубым и зеленым, розовым то есть.

Проблема, на наш взгляд, 1) в недостатке информации о каноне девичьего романа — что это не клиширование романтики, а концентрация идей о женском бытии; 2) в оформлении — долгое время книжные продавцы и библиотекари имели дело с безобразными «девочковыми» обложками, даже произведений из канона, «золотого фонда» детской классики.

Вам кажется, что это ерунда — оформление — что этим нельзя уничтожить целый жанр? Очень даже. Российскими издательствами сделано всё, чтобы дискредитировать как классический, так и современный девочковый роман – издавая его с начала девяностых в настолько ужасающих «упаковках», что никакой тебе эстетической и тактильной радости; порой отличное издание с профессиональными комментариями и предисловиями внутри внешне выглядит так, что болезненно фантазируешь: на этапе дизайна обложки издатель обнаруживал растрату и обложки рисовали наспех знакомые «талантливые» дети, художника обидела какая-то женщина в детстве, он впадал в состояние тотальной ненависти, и это его «месть подается холодной». Как книжный продавец с десятилетним стажем скажу — 80% покупателей книг — женщины и девушки, и многие родственники дарят девочкам книги по просьбе самих девочек.

Девочки консервативны и любят вещи; а книга — вещь. Описывая свою любовь к книгам, девочки-девушки используют слова-ощущения: запах, на ощупь, люблю трогать, прикасаться, открывать…

Казалось бы, зачем так с ними(нами): они(мы) любят трогать книги – их(нас) 80% покупателей – так дайте им(нам) прекрасных книг! Такая конкуренция конкретно на книжном рынке и сложная ситуация в общем по стране – делай каждую книгу как шедевр – не такой уж и массовый продукт теперь; конфеты и сосиски давно идут со слоганами «сделано с любовью», а книги – только последние лет пять. Сейчас-то почти все лонгселлеры из нашего списка есть в самых разных оформлениях, сплошь авторских, как и мечтать не смели, но если сделать запрос в интернете «лучшие книги для девочек», вылезет легендарная серия «АСТ» «Любимые книги девочек», в которой книг миллион до неба, и классических, и арт-хаусных, и проходных — и все с оформлением под рисованные в сельских кинотеатрах на холстах киноафиши «Она его любила, он ее нет, потом полюбил, но было поздно». Эдакая жанровая коллективная память — именно на эти старые страшные обложки, хотя везде полно новых модных того же «АСТ». Последнее оформление серии романов Жаклин Уилсон у знающего, кто такая Жаклин Уилсон, вызывает только истерический вопль. «Азбука-классика» создает восхитительную по задумке серию «Библиотека настоящих принцесс», в которой публикует легендарных фемин – фэнтези Робин Маккинли («Корона героев») и современной литературной волшебной сказки (modern fairy tale) Гейл Карсон Ливайн («Заколдованная Элла»). Но на всех обложках, кроме «Вторники в замке» Джессики Дэй Джордж, которую кто-то с криком «только через мой труп», видимо, отстоял, — страшно-фотошопные коллажи из цветочков и маловразумительных-спасибо-одетых девиц…


Собственно, этот текст я затеяла, чтобы вы иногда из-за «позорных» — простите за арго — обложек не пропустили бриллианты: девичий роман давно является объектом моих восторгов именно как социальное явление — с его невероятно сильной традицией передачи идей «женского прогрессивного» из поколения в поколение.

Каноном девичьего текста является протестантский, англоязычный преимущественно роман для девочек середины-конца XIX – начала XX века, написанный автором-женщиной, образованной, занимавшей активную гражданскую и творческую позицию для своей эпохи — скажем так, простых домохозяек среди писательниц не было. Образец был задан «Маленькими женщинами» в 1868 году — еще раз внимательно перечитайте дату — и этот роман до сих является хитом. И остальные романы тоже вошли в золотой фонд англоязычной, да и международной детской классики — в школьные списки — не для девочек, для всех — наравне с «Моби Диком» Германа Мелвилла и «Повелителем мух» Уильяма Голдинга, постоянно серьезно экранизируется (например, в одной из версий «Маленьких женщин» играют молодые и прекрасные Вайнона Райдер и Кристиан Бейл, а «Маленькую принцессу» сняла арт-хаусная полячка Агнешка Холланд).

Особенностями этих романов является их религиозная и дидактическая направленность – героиня лишается привычных условий жизни, переезжает или заболевает, но всё преодолевает, получает награду – опыт и любовь всех окружающих.

Подчеркнем еще раз – эти романы – женские и протестантские: девочкам транслировалась модель поведения сначала идеального ребенка, а затем – идеальной женщины со всеми ее ролями именно в рамках протестантской морали – жены, сестры, дочери. Кроме того, в романах активно обсуждалось женское социальное — права, возможности. Протестанты социальную активность женщин поощряли — работающая женщина — хорошая женщина. А в XIX веке женщины в англоязычном мире вообще начинают массово не только работать, но и получать образование, писать, заниматься не только семьей, но и общественной деятельностью, путешествовать, много думать обо всем вокруг и высказывать свои мысли вслух.

Произведения, о которых мы пишем, схема для всех последующих — и даже друг для друга: 1) несколько девочек в семье, и каждая ищет свой путь; 2) девочка-сирота или отданная на воспитание из многодетной семьи, которую берут к себе суровые родственники; 3) романтическая схема для девочек постарше в рамках традиций Остин и Бронте — брака не по страсти, а по уму и дружбе.

Героиня обязательно много читает, ищет себя в добрых делах, много разговаривает со взрослыми. Кроме того, в некоторых романах будут открыто обсуждать Бога: главным достижением протестантизма является отказ от института централизованной церкви, во главу угла ставится личное общение человека с Богом без посредника, а также активная проповедь – ибо спасся сам, помоги другому – истинный христианин не может быть равнодушен к духовным бедам и нуждам близких и дальних. Еще — предупреждение для романтичных и циничных — в романах XIX — начала XX вв. очень много болеют и умирают – прямо пачками — и много детей-инвалидов — но, что делать, объективная реальность, медицина тогда была не на высоте и дорогая.

13838602_1133179350059216_1268037235_oРоманы все эти неоднократно издавались и издаются на русском, издательство «ЭНАС» на протяжении уже нескольких лет даже делает серию, названную в честь мегахита — «Маленькие женщины». В серии можно найти не только вековые лонгселлеры, но и очень редкие книги, которые публикуются вообще впервые на русском. Читать их можно даже в метро — это не языково-закрученная «вся эта классика», это уже почти современный язык, иногда грешит сам перевод – стилизованный, как, например, в «Хайди, или Волшебная до
лина» (Е. Вильям-Вильмонт), под «эпоху», с какими-то забавными архаичными словами не к месту, но это уже с жиру-с жиру комментарий. Лонгселлеры вроде «Полианны» и повестей Ф. Бернетт издаются и другими – «Махаоном», «Тримагом», «АСТ», «Эксмо» — везет вам, новое поколение, в магазинах полно приличных парадных иллюстрированных изданий, и даже дизайнерских, а не только адовых пастельных тонов в цветочек или с рисованными страшными девочками.

В России безусловным транслятором гипердевичьего была Лидия Чарская – также в начале прошлого века – попав в рамки нашего обзора абсолютно с тем же контекстом – будни образованной благородной религиозной барышни младшего и среднего школьного возраста. Институты благородных девиц с их особой, совершенно закрытой для непосвященных культурой – экзальтированным сестринством — гендерный русский близнец феномена английских мальчишеских public school. Чарскую печатают разные издательства, но те же «ЭНАС» издают серию «Девичьи судьбы», в которую вошли произведения других писательниц в жанре «записок институтки», но всё это не шедевры, честно, скорее, «памятники» культуры.

Итак, топ в порядке выхода книг в реальном режиме — для демонстрации эволюции схем и сюжетов — вроде как кто «первичнее»:

  • 1. «Маленькие женщины» Луиза Мэй Олкотт (1868)

  • 2. «Что Кейти делала» Сьюзен Кулидж (1872)

  • 3. «Хайди, или Волшебная долина» Йоханна Спири (1881)

  • 4. «Девичий мирок» Элизабет Мид-Смит (1886)

  • 5. «Маленькая принцесса» (1888, вторая редакция 1905), «Таинственный сад» (1911) Фрэнсис Элиза Бёрнетт

  • 6. «Ребекка с фермы «Солнечный ручей» Кейт Уиггин Дуглас (1903)

  • 7. «Записки институтки» Лидия Чарская (1905)

  • 8. «Аня из Зеленых мезонинов» Люси Мод Монтгомери (1908)

  • 9. «Длинноногий дядюшка» Джин Уэбстер (1910)

  • 10. Полианна» Элеанор Портер (1913)

Романы о девочке, справляющейся с горестями, как своими, так и близких, бесконечными ресурсами внутреннего оптимизма, пишутся по сей день — и по-прежнему «выстреливают» и искренне нравятся читателям. «Спасибо, Уинн-Дикси» Кейт ДиКамилло, «Желтая сумка» Лижии Божунги и многие другие из последних — схема плодовита и успешна. В российском книгоиздании к ней же относятся с предубеждением, не разгадывая в современных романах, а классические из-за невежества обрекая на гендерный ярлык и ссылку на нижние полки и задние стеллажи. В то время как любой девочке необходимо боевое крещение хотя бы одним пунктом из списка. Зачем?

Глобальная феминизация детской массовой литературы началась с середины 2000-х гг. Героинями серийных фэнтези, антиутопий, детективов (антиутопии — «Голодные игры» Сьюзен Коллинз, «Дивергент» Вероники Рот и др.; детектив – серия о Флавии де Люс Алана Брэдли) стали даже не гендерные пары, а уже практически единолично девочки-девушки – мальчики-парни выполняют в фабуле последних бестселлеров, как детских, так и young adult, роли всё больше и больше второстепенные, а то и вообще прикладные – брата, друга детства, собрата по оружию, вроде-бы-возлюбленного, которого взяли в заложники на полтора тома и мы про него уже почти забыли — в том числе, и в российской детской массовой — пример — серии «Часодеи» Натальи Щерба, «Зерцалия» Евгения Гаглоева. Интересно, что в России героиней серии-пародии на «Гарри Поттера» «Таня Гроттер» Дмитрия Емца становится девочка — как бы предчувствуя — девочки популярнее. С другой стороны, тот-самый-традиционный девичий роман, как история взросления, а не маскирующийся под фэнтези или антиутопию, также трансформируется под влиянием социальных запросов и обрастает интересными новыми нарративами: девочка-ученый («Эволюция Кэлпурнии Тейт» Жаклин Келли), девочка из неблагополучной семьи, например, с пьющей мамой, или девочка-сирота, которая так и не заводит хэппи-энд-семью («Дневник Трейси Бикер» и др. Жаклин Уилсон), физиологическое и возрастное взросление и школьные отношения без «глянца» («Привет, это я…» Нина Грёнтведт, «Правда или последствия» Анника Тор, «Прежде чем я упаду» Лорен Оливер). Как в этот ряд встанет книга из прошлого с устаревшей ролевой моделью?

А как предок и встанет. Как желательное чтение в определенном возрасте для так называемого женского воспитания в его эволюционном развитии — чтобы «женщина уважала себя» – а все девочковые тексты классические направлены именно на уважение и культивирование в женщине женского – лучшего женского, а не худшего — ей нужно научиться быть женщиной – воспитать ее в себе через весь накопленный веками женский культурный опыт. Культурный, а не физический – не — стоя у плиты или раковины часами, родив ребенка, купив платье. Быть девочкой – это всё же метафизика, а не физическое. Иногда эту метафизику улавливают хорошо мужчины, как раз через физическое: «Чудаки и зануды» Ульф Старк (детский), «Я – Шарлотта Симмонс» Томас Вулф (не детский). Русским девочкам книжного девочкового опыта очень не хватает – тот путь, который они могли бы при помощи книг пройти в 5-12 лет, они вынуждены проходить взрослыми – отсюда такая инфантильность взрослого чтения, Остин, Бронте, все эти детские книги в кругу чтения взрослых, young adult-фэнтези и прочее — русские современные девочки хотят быть девочками и при этом привыкли от мам-бабушек быть еще сильными. И вот как не разрушиться и совместить в гармонии, учили английских и американских девочек девичьи романы целый век. Эти романы — прекрасный образец «в чем сила, сестра» — не отказываясь от женского, женщины эволюционно, а не революционно брали на себя всё больше и больше, и при этом сохраняли баланс — литературные «мамы» Китнисс Эвердин — это Ребекка Рэндл и Джуди Аббот. Сейчас девичья литература всего мира ищет баланс обратный — как быть сильной и при этом не отказаться от женского.

Но это другой большой разговор.

Марина Соломонова