Журнал Переплет

Ниже мы приводим сокращенную расшифровку выступления Мака Барнета, взятую с сайта TED.com.

Всем привет! Меня зовут Мак. Моя работа — врать детям, но это честная ложь. Я пишу детские книги. Пабло Пикассо говорил: «Мы все знаем, что искусство не является правдой.Искусство — это ложь, которая приводит к тому, что мы начинаем осознавать правду, по крайней мере ту правду, которую нам дано понять. Художник должен знать, как убедить других в правдивости его лжи».

Я услышал это изречение впервые, когда был маленьким, и оно мне очень понравилось, хотя я понятия не имел, что имелось в виду.  И я подумал, зачем я здесь? Чтобы поговорить с вами о правде и лжи, о выдуманном и настоящем. Ну и как же мне распутать этот запутанный клубок предложений? Я подумал: «У меня есть Power Point. Сделаю-ка я диаграмму Венна». [«Правда. Ложь»]  Так что, вот вам и пожалуйста. Бум. У нас тут правда, и ложь, и маленькая область, грань посередине. Эта пороговая область — искусство. Вот такая диаграмма Венна.

Но это, в самом деле, тоже не очень помогает. Что помогло мне понять цитату Пикассо и сущность искусства, по крайней мере, литературного, — так это работа с детьми. Я работал вожатым в летнем лагере, на каникулах, когда учился в колледже, и я обожал это занятие. Это был спортивный летний лагерь для детей от 4 до 6 лет. Я следил за 4-летними и это меня вполне устраивало  — потому что  четырехлетки не способны заниматься спортом, как и я.

В общем, дети обычно бегали с мячиком, пока им не становилось жарко, а потом они садились под деревом — а там уже давно сидел я — и я просто придумывал и рассказывал им истории о своей жизни. Как по выходным я возвращался домой и шпионил для королевы Англии. Вскоре другие дети, даже не из моего отряда, стали подходить и спрашивать: «Вы Мак Барнет, да? Вы тот парень, который шпионит для королевы Англии?». Я всю свою жизнь ждал, чтобы незнакомцы подходили ко мне и задавали этот вопрос. В моих фантазиях это были стройные русские женщины, а не четырехлетки — но приходится брать то, что есть.

И я понял, что истории, которые я рассказывал, были настоящими  — в знакомом мне смысле — и очень увлекательными. Полагаю, что  кульминацией этого опыта — никогда это не забуду — была история маленькой девочки Райли. Она была совсем  кроха и всегда носила  с собой обед и выбрасывала из него фрукты. Мама каждый день давала ей с собой кусочек дыни, а она просто выбрасывала его в кусты плюща, а потом ела бутерброды и пудинг. Я ей говорил:

— Райли, нельзя так делать, надо есть фрукты.

А она:

— Почему?

— Если будешь выбрасывать куски дыни в кусты, они очень скоро зарастут дынями.

И она отвечала:

— Этого никогда не случится. Этого не случится.

В последний день смены я равно встал и купил большую дыню в магазине. Спрятал её в кустах, а во время обеда спросил:

— Райли, не хочешь  посмотреть, что ты натворила?

Она пошла, продираясь сквозь плющ, потом широко раскрыла глаза и указала на дыню, которая была больше её головы. Остальные дети стали носиться вокруг неё, а один из них возмутился: «А почему на дыне наклейка?»

И я ответил:

— Вот поэтому я говорю вам не выбрасывать наклейки в кусты. Выбрасывайте их в мусорное ведро. Они вредят окружающей среде.

Райли носила с собой эту дыню весь день и была очень довольна. Она знала, что дыню не вырастить за неделю, но также понимала, что она выросла. Это чудное состояние, но пребывать в нём могут не только дети. Искусство всех нас может туда привести. Она была в той области посередине, которую можно назвать искусством или фантазией. Я буду называть это чудом. Это то, что Кольридж назвал отстранением от неверия или поэтической верой, в те моменты, когда история, даже очень странная, становится вдруг в какой-то степени похожа на правду. И тогда в неё получается поверить.

Не только дети так могут верить. Взрослые тоже, у нас это получается, когда мы читаем. Именно поэтому люди собираются в Дублине для пеших прогулок по маршруту Блума, чтобы увидеть всё, что случилось в «Улиссе», хоть ничего этого в действительности не происходило.Или едут в Лондон и идут на Бейкер Стрит, чтобы увидеть квартиру Шерлока Холмса, хотя 221В — это просто номер, нарисованный на здании, у которого такого адреса никогда не было. Мы знаем, что эти персонажи — выдумка, но мы испытываем к ним настоящие чувства. Мы знаем, что это персонажи книг, но всё же думаем о них, как о реальных людях.

Дети могут войти  в это состояние гораздо легче, чем взрослые, поэтому я люблю писать для детей. Я считаю детей лучшей аудиторией для серьёзной художественной литературы. Когда я был маленьким, я был помешан на романах с тайными дверьми, такими как «Нарния», где открываешь шкаф и попадаешь в волшебную страну. Я был убеждён, что тайные двери действительно существуют, я их искал и пытался через них пройти. Я хотел перейти и жить в вымышленном мире, так что  открывал шкафы у всех, у кого был дома.

После колледжа я устроился работать за одной из таких тайных дверей. Это место называется «826 Валенсия». На улице Валенсия, дом 826 в округе Мишин, Сан-Франциско. Там был главный офис издательской компании «МакСвинис», некоммерческого писательского центра «826 Валенсия». Но перед тем, как войти в центр, надо было пройти странный магазин. Дело в том, что в округе разрешалась лишь розничная торговля, и в Сан-Франциско нам навстречу не пошли, поэтому писатель, основавший этот центр «826 Валенсия», Дэйв Эгерс, чтобы работать согласно предписанию, сказал: «Ладно, тогда я  построю магазин пиратских принадлежностей». И он так и сделал. Очень красивый магазин. Весь из дерева. Там есть ящики с цитрусовыми, чтобы не заболеть цингой. У них есть повязки на глаза разных цветов, потому что весной пираты отрываются. Разве вы не знаете? Чёрный скучен. Или глаза, тоже множества разных цветов, стеклянные глаза, всё зависит от вашего вкуса. И удивительно, что в этот магазин приходили люди и все это покупали. Так что в итоге мы смогли окупить аренду помещения центра, находившегося за магазином. Но для меня более важным было то, что когда дети приходили учится писать рассказы, они проходит через это пороговое выдуманное пространство, и в итоге это влияло на их работу. Это было той самой потайной дверью их фантазии.

Я управлял отделением «826 Валенсия» в Лос-Анджелесе и мне  тоже надо было построить там магазин. Мы открыли «Лавку путешествий во времени» под девизом «Когда бы вы ни были, мы уже тогда».  Наш магазин находится на бульваре Сансет в Лос-Анджелесе. Наши дружелюбные работники были готовы вам помочь, они из всех эпох, включая 1980-е. Среди наших работников месяца были и Чингисхан и  Чарльз Диккенс. В наши ряды попали некоторые великие люди. В аптеке у нас были оригинальные лекарства, ритуальные сосуды для органов, коммунистическое мыло, на котором написано: «Это ваше мыло на ближайший год». Наша лимонадная машина сломалась накануне открытия, и мы не знали, что делать. Наш инженер был весь в красном сиропе. Казалось, будто он кого-то убил. Мы не знали, что делать. Лимонадная машина  должна была стать изюминкой нашего магазина. Так что мы просто повесили табличку: «Автомат не работает. Приходите вчера». В итоге шутка вышла лучше, чем лимонад, так что мы просто оставили её. У нас была мамонтятина в  банках по 3 килограмма. было средство, отпугивающее варваров, с  зеленью и ароматическими смесями — то, что варвары ненавидят. Были мёртвые языки.  Пиявки, маленькие доктора природы. Дезодорант для викингов, есть разные потрясающие ароматы: ногти на пальцах ног, пот, тухлые овощи, пепел погребального костра. Добавили в ассортимент мы и чипы эмоций для роботов, чтобы роботы могли чувствовать любовь или страх. Хитом продаж было злорадство, чего мы не ожидали.  Но все это было создано для некоммерческой работы,  для того, чтобы дети проходили в дверь «Только для персонала» и оказывались в месте, где они могут сделать домашнюю работу, написать рассказ или снять фильм.  Мы проводили вечера, посвящённые выходу книги, на котором дети читали ее. Было периодическое издание, где печатались рассказы детей. Выпускные вечера, когда дети ели пирожные, читали своим родителям и пили молоко из бокалов для шампанского. И все это случилось благодаря этому чудному магазину. Эта шутка, которая не является шуткой. Нельзя найти швы в этой выдумке, и мне это нравится. Это такая часть фантазии,которая захватывает реальный мир. Мне это видится книгой в трёх измерениях.

Есть термин метапроза — это рассказы о рассказах. К метапрозе сейчас повышенный интерес.Последний ажиотаж был в 1960-х благодаря таким писателям как Джон Барт и Уильям Гэддис, но интерес был всегда. Однако метапроза примерно так же стара, как и само сказительство. Одной из техник метапрозы — разрушение четвёртой стены. Когда актёр поворачивается к аудитории и говорит: «Я актёр, а это просто декорации». Но при этом даже такой, казалось бы, честный момент работает на ложь. Он выводит на передний план искусственность художественного произведения. Лично я предпочитаю обратное. Если я ломаю четвёртую стену, я хочу, чтобы выдумка вырвалась и вошла в настоящий мир. Я хочу, чтобы книга была тайной дверью, которая открывается и выпускает истории в реальность.

И я пытаюсь это сделать в своих книгах. Моя самая первая книга «Билли Твиттерс и проблема голубого кита» рассказывает о мальчике, получившем домашнего синего кита. Но это наказание, которое портит ему жизнь. Кита доставляют по «Недоэкспресс почте». Ему приходится брать кита в школу. Он живёт в Сан-Франциско, в городе, где очень сложно  содержать синего кита. Много холмов, много частных участков. Под суперобложкой можно было найти объявление, предлагающее 30-дневный безопасный пробный период покупки синего кита. Можно просто подать заявку с обратным адресом на конверте, и мы вам отправим кита. И дети стали писать.

В одном письме говорилось: «Дорогие люди, ставлю 10 баксов, что вы мне кита не пришлёте. Элиот Гэнон (6 лет)». Так вот, Элиот и другие дети, написавшие нам, в ответ получили письмо с мелким шрифтом от норвежской юридической фирмы, в котором говорилось, что в связи с изменениями таможенных законов их кит задерживается в Согне-фьорде — это очень красивый фьорд, потом там рассказывалось о Согне-фьорде и немного о норвежской еде. Заканчивалось письмо словами: «ваш кит с радостью послушает, что вы ему хотите сказать. У него есть телефон, и вы можете позвонить и оставить ему сообщение». И когда  ребенок звонил и оставлял сообщение, на том конце провода были слышны звуки, очень похожие на те, которые на самом деле издаёт кит. А ещё они получали фото кита. Например, мы послали мальчику Нико фото кита Рэндольфа, который ему принадлежит ребёнку. Он был одним из первых позвонивших.  Вот первое сообщение, полученное от Нико.

«Привет, это Нико. Это твой хозяин, Рэндольф. Привет. Это первый раз, когда я могу поговорить с тобой, и я, может, ещё поговорю с тобой на днях. Пока». Нико перезвонил через час.А потом еще и еще.

«Привет, Рэндольф, это Нико. Не говорил с тобой очень долго, но я говорил с тобой в субботу или воскресенье, да, в субботу или воскресенье, и вот я снова тебе звоню, чтобы поздороваться и поинтересоваться, что ты сейчас делаешь. Я, может, ещё позвоню тебе завтра или сегодня, до связи. Пока». И он позвонил снова в тот же день. Он оставил более 25 сообщений Рэндольфу за 4 года.Можно узнать про него всё, и про бабушку, которую он любит, и про бабушку, которую любит чуть меньше, и кроссворды, которые он решает, и напоследок я дам вам услышать ещё одно сообщение Нико накануне Рождества.

«Привет, Рэндольф, извини, что не звонил так долго. Просто был очень занят, потому что началась школа, ведь ты можешь не знать, потому что ты кит, ты не знаешь. Я звоню просто сказать, пожелать тебе счастливого Рождества. Так что хорошего праздника и пока, Рэндольф. Пока».

Я получил сообщение от Нико, от него ничего не было слышно полтора года, и вот он оставил сообщение два дня назад. Голос у него совсем поменялся, но он дал трубку няне, которая тоже была очень добра к Рэндольфу. Нико — лучший читатель, о котором я могу мечтать. Я хочу, чтобы любой, для кого я пишу, был вовлечен в эмоциональные связи с тем, что я создаю. Мне очень повезло. Такие дети, как Нико, — лучшие читатели, и они заслуживают лучших историй, которые только можно придумать.

Мак Барнет

Maк Барнет — автор более 18 книг для детей, обладатель Медали Кальдеркотта за книгу «Extra Yarn» в сотрудничестве с художником Джоном Классеном. Две его книги с картинками из серии Leo: A Ghost Story and The Skunk, иллюстрированные Патриком МакДоннелом, вошли в десятку  лучших иллюстрированных книг 2015 года по версии Нью-Йорк Таймс.