Юбилей Роальда Даля
Сложно сказать, в какую из наших рубрик должен попасть юбилей Роальда Даля: логический финал спецпроекта «Все любят Роальда Даля», и «Букодата», конечно, значительнее не бывает. Поэтому мы совместим.
Подводя итоги спецпроекта, рефлексируя, так сказать, над, можем сказать следующее: мы очень старались найти «любителя» Даля на каждый день – но иногда не получалось – нам отказывали очень многие, честно признаваясь, что Даль совсем не «их» автор. Ну, мы за свободу выбора во всем, так что, конечно, не в обиде. И огромное спасибо всем, кто нас поддержал!
Что же до «Букодаты» — безусловно, издательство продвигало автора, и всё же это не просто опустошение родительских кошельков – все знаем мы методы более действенные, попкорн в кино, например. Роальд Даль – это символ как раз той самой свободы выбора. В частном диалоге с человеком, как раз таки отказавшемся от участия в проекте «Все любят Роальда Даля», всплыл еще один разговор как пример «так надо». В книжном магазине Дом книги Зингера в Санкт-Петербурге две женщины с девочкой остановились перед полкой с книгами Роальда Даля.
Девочка радостно взвизгивает:
— Ой, а у меня это есть… и это есть… а этой нет… а эту я читала на английском.
— «Свинтусы» — ничего себе название… Про что там? – спрашивает одна женщина у другой.
— Ой, там такая мерзость, — отвечает вторая, — но ей нравится. Ну, давай уже, взяла? Пошли на кассу.
Простите, что мне не нравится Даль, написал человек, но я его никогда не буду запрещать своему ребенку. А я рассказала в подарок эту историю – совершенно не нарочно подслушанную недавно (зашла в Зингера за карандашом). Мы сошлись на том, что это и есть пример идеального «книжного» родителя. Мне не нравится твой круг чтения, но запрещать ничего не буду. Твои книги, пусть тебя и тошнит…)
Даль – символ свободы выбора не только в российской ситуации моды на репрессии даже в быту. В книге «Запретное чтение» Ребекки Маккаи про провинциальную американскую детскую библиотеку религиозная мама-протестантка запрещает своему сыну читать всякие «фантазийные» книги, и передает целый список этих самых «в руки не давать» книг молодой библиотекарше. После череды разных фриковых событий библиотекарша составляет, в свою очередь, список самого нужного чтения для этого мальчика. И там есть весь Даль.
Для любой нации Даль – автор пограничных возможностей в детлите. В разных системах измерения: мораль, стилистика. Для меня Даль – это символ возможностей именно фантазии – не хрестоматийного мышления, пусть и в эстетике страшного, смертельного аттракциона, абсурдного монтажа, пародии, черного юмора. Я безмерно люблю его взрослые рассказы как фанат нетривиального детектива. Я люблю «Ведьм» — как восхитительную историю любви. И я очень люблю «Мальчика» — воспоминания о детстве, о мышах в туалете и банке с леденцами, об оторванном в аварии носе, о дедовщине в английской частной школе – люблю за тру-тру-старую-Англию.
Марина Соломонова
