«Ведьмина кровь» Селии Рис
В издательстве «4-я улица», дочернем подразделении «Розового жирафа», только что вышла новая книга Селии Рис «Ведьмина кровь». Это история времен охоты на ведьм; главная героиня — девочка Мэри, бабушку которой обвиняют в колдовстве и казнят. Мэри приходится покинуть родные края и вместе с другими семьями пуритан отправиться в Новый Свет. Мало? Нам тоже мало – но мы еще не дочитали – а пока взяли интервью у переводчика повести – Марии Салтыковой.
— Расскажите, о чем книга. Почему взялись за ее перевод, и чем она Вас привлекла? Или это не имеет значения — дают работу, а сам вникаешь по ходу дела?
— Это книга про невежество, порождающее страх, и про то, как этот страх, в свою очередь, порождает охоту на «ведьм» — людей, отличающихся от понятного большинства. От лица девушки, которая как раз отличается. Но книга о страхе – всё описано: как этот страх зреет и расползается; как некоторые люди им манипулируют; как выглядит характерная питательная среда для ненависти к «иным»… Я взялась за «Ведьмину кровь», еще не зная сюжета. Мне очень нравятся книги «Розового жирафа»: издательство вдумчиво выбирает, что издавать, у них не бывает ни плохой, ни скучной литературы. Поэтому, когда мне предложили перевести книгу, я даже не спросила, какую — была уверена, что интересную. Кроме того, так называемая подростковая литература сейчас мой любимый жанр, хотя я не люблю это определение. Почти всю приключенческую литературу можно назвать «подростковой». Я считаю, что и жанр, и эта книга в частности — на самую широкую аудиторию, ярлык их ограничивает, обедняет как будто бы.
— А что можете сказать об авторе — британке Селии Рис? У нас она известна как автор книг фэнтези и приключенческой повести «Пираты». Но также она пишет в жанре young aduld. И почему ее повесть «Witch Child» в переводе решили назвать именно так – «Ведьмина кровь»? Хотя, если задуматься, в русской версии у неё даже появляется двойной смысл.
— Я не знакома с ее другими переводами на русский. В Америке она больше известна как автор исторической прозы. Хотя, мне кажется, она использует исторический контекст больше как сказочный антураж, а не из-за любви к истории. Но у нее была и книга про вампиров — так что чистое фэнтези тоже есть. Тем не менее, из всех ее работ именно «Ведьмина кровь» получила литературную награду — французскую премию «Сорсьер», которую дают за детскую и подростковую литературу. Ее, в числе прочих, получала Роулинг.
Что до «Witch child» — книга не про «девочку-ведьму», а больше про представление о «ведьмах», которое бытовало у религиозных англичан XVII века. Это не романтическая самоидентификация героини, а стигма. Нам показалось, что название «Ведьмина кровь» сохраняет нужный градус зловещности. «Ведьмино отродье» было бы точнее: вы правы про двойной смысл, это кровь и в переносном значении тоже. У героини непростая мать. Но это уже спойлер!
— Расскажите о себе. До этого Вы переводили ещё одну книгу «Розового жирафа» из той же «4-ой улицы» — «Революцию» Дженнифер Доннелли.
— Да, и с удовольствием переведу что-нибудь еще — это редкое издательство, которое с уважением относится к переводчикам. У них не только книги хорошие, но с ними еще и работать одно удовольствие. Это, к сожалению, сейчас редкость.
О себе — переводчиком меня сделало три обстоятельства: я с детства знаю английский, я со школы сочиняла тексты или редактировала чужие, и при этом у меня никогда не было собственных литературных амбиций. Хорошее знание языка помогает работать не с текстом как таковым, а со смыслами. Отсутствие амбиций удобно, потому что собственное «я» не вмешивается в процесс. Можно просто «подключиться» к автору и транслировать то, что он хотел сказать. Это иногда тяжело, потому что довольно глубоко ныряешь в чужой мир, потом сложно выплыть. Когда работа с редактором закончена и всё, книга уходит жить своей жизнью, тяжело перестраиваться в обычное русло. Потому что успеваешь привязаться к героям, к их миру, не хочешь их отпускать, и чувствуешь себя немного брошенной — вот они отправились куда-то дальше, в новые приключения, а тебя не взяли и даже не знают, что ты существуешь. От «Революции» я отходила месяца два, не могла взяться ни за что новое.
— И ещё о ваших литературных пристрастиях. Что нравится лично Вам? И что должно быть в книге, которую Вы бы согласились перевести? Кроме выбора хорошего издательства.
— Мне больше всего нравится нон-фикшн. Как люди думают, для меня интереснее, чем то, что они придумывают. Переводить художественную литературу мне нравится больше, чем ее читать.
А чтобы перевести книжку, нужно два условия: чтобы она меня зацепила, и чтобы на перевод было достаточно времени. Но издательство — это тоже важно: неприятно, например, когда редактор вмешивается в переводческие решения без согласования. Были случаи, когда другие издательства публиковали мой перевод с какими-то странными неоправданными изменениями. Или без редакторской правки. В общем, это странный рынок, на нем можно работать только по любви.
Елена Курдяева
