Репортаж из Фландрии: детская литература жива и прекрасно себя чувствует
Нам показался интересным этот отчет о поездке Дины Стивенсон, вице-президента и издателя «Кларион букс» (импринт «Хатон Миффлин Харкорт») в Европу по двум причинам. Это субъективный рассказ о европейском книжном рынке, взгляд на него чужими глазами — не от лица нашего соотечественника, и не взгляд изнутри. Быть может, подобное двойное отстранение дает возможность увидеть нечто новое в привычной картине.
Я согласилась приехать на ярмарку фламандской литературы в Бельгии, где главным героем была детская литература. Я решила приехать сюда, так как решила, что поездка будет и познавательной, и увлекательной. Так оно и вышло.
Эта ярмарка, состоявшаяся в феврале 2016 года, была одним из мероприятий Международного издательского содружества. Такие ярмарки спонсируются на правительственном уровне в тех странах, где искусство и литература в частности получают финансовую поддержку на уровне государства (в Америке все по-другому).
Для меня было честью представить Соединенные Штаты издателям девяти других стран: Канады, Германии, Венгрии, Италии, Мексики, России, Сербии и Турции. Еще до того, как встретиться со всеми, я думала, что в чем-то мы сойдемся во взглядах, в чем-то не согласимся, но в итоге все вместе откроем прекрасный мир чудесной детской и юношеской литературы.
В первый вечер мы вкратце рассказали о своих издательских домах и вообще — представились друг другу. Мои коллеги были из разных по размеру издательств, от очень крупных до небольших. Все они говорили о своем желании создавать прекрасные книги и по возможности иметь выход на крупные рынки. Несмотря на схожесть желаний, я все-таки удивилась тому, насколько разные смыслы мы вкладываем в одни и те же фразы. Например, представитель из Мексики не считает свое издательство образовательным, но при этом считает, что детские книги, которые она издает, так или иначе входят на рынок школьной литературы.
Я в свою очередь показала ночные и дневные фотографии Эмпайр Стейт Билдинг — одного из символов Америки и сказала, что мы стараемся достичь такого уже уровня узнавания наших книг. Люди всегда узнают Эмпайр Стейт Билдинг, вне зависимости от того, в какое время суток сделаны фотографии.
Главный фокус обсуждения был на фламандской литературе, фламандских агентах, фламандских иллюстраторах и переводчиках. Надо сказать, что главной особенностью этого рынка является то, что фламандские издатели вынуждены работать в стране, где сосуществуют два лингвистических региона: на севере говорят на фламандском, на юге — на французском.
Перевод для книги на фламандском — жизненная необходимость, кровь животворящая. Практически никто за пределами Фландрии не говорит на этом языке, и бельгийское правительство поддерживает распространение фламандской литературы, гарантируя перевод детской книги при покупке прав. Однако такой подход требует от иностранного издателя полного доверия к покупаемому тексту. Некоторые книги для младших и старших подростков в пересказе и по отзывам показались интересными, но я не куплю права, пока не прочитаю текст полностью. Обычно так поступают в основном американские издатели. Мы боимся всего, чего нет на английском, тогда как любой европейский книгоиздатель говорит на двух языках как минимум, а большая масса людей говорит на трех и больше. Сам тур проводился на английском языке, который сегодня среди европейских книгоиздателей является вторым языком, для американцев же он — единственный для понимания.
Фламандскую литературу часто причисляют к голландской, как правило по незнанию. Я, кстати, тоже попалась на эту удочку. Голландская и фламандская литература объединены на Болонской книжной ярмарке в один большой стенд, поэтому в моем сознании обе эти страны были неразрывно связаны, да и между этими двумя языками я тоже не видела разницы (Авторский апдейт: снова напутала, фламандский и голландский это один язык. Фламандский, по сути, это диалект голландского. Век живи — век учись). Несмотря на то, что их путают, авторы фламандских книг и их издатели всегда с жаром и гордостью рассказывают об уникальности литературы на этом языке.
— Эта крошечная область отстаивает свое право на существование в двуязычной и двукультурном государстве с поразительной страстью, — заметил один мой коллега.
Многие фламандские тексты, даже для юных читателей, не боятся «темноты» в повествовании. «Мрачные» ноты в детской литературе я слышала и вдругих европейских книгах. Но во фламандской литературе они звучат намного отчетливей и громче.
Один из членов нашей группы заметил:
— Фламандские авторы ничем себя не ограничивают. На американском рынке очень сложно опубликовать книги о самоубийстве или убийстве, но таких названий во фламандской детской литературе полно, в том числе и среди иллюстрированных книг.
Многие из иллюстрированных книг построены на аллегориях, герои там безымянны и многие из них умирают. Иллюстраторы часто используют в таких текстах красные и черные тона. Например, в книге «Красная, красная, красная шапочка», мерзкая бабушка остается мертвой, Шапочка убивает волка топором и стелет у себя в ванной коврик из волчьей шкуры. Очень творческая, с поразительными иллюстрациями, но вряд ли она когда-либо увидит свет в Америке.
В романах для юношества главные темы — самоубийство, уход из семьи, депрессия, болезни, острые семейные проблемы, смерть. Мы от обилия таких тем начинали шутить, чтобы немножко сгладить гнетущее впечатление. Кто-то сравнил фламандскую литературу с определенным периодом в американской литературе, когда начали появляться так называемые «проблемные романы»(прим.пер. — первым таким проблемным романом считается роман «Над пропастью во ржи»), но мне показалось, что фламандцы скорее видят проблемы «здесь и сейчас», проблемы, которые возникают в жизни молодых людей и тех, кто младше (для них есть иллюстрированные серии).
— Во фламандской литературе нет демаркационной линии между детскими книгами и книгами для взрослых, — заметил мой коллега.
А другой привел примеры иллюстрированных книг для взрослых и отметил, что «взрослые читатели очень серьезно относятся к иллюстрированным книгам». Библиотекарь и эксперт по детской литературе Эва Девос предположила, что чем больше «темноты» в книге, тем интересней она читается.
Но при этом на рынке фламандской литературы очень много юмористических книг. Например, романы для подростков, в которых главной героиней выступает девочка, очень похожая на Пеппи Длинныйчулок. Одна из книг о ее приключениях называется примерно так: «Хулиганка Трейси и вонючий палец». Это название точно передает все детское восхищение по поводу всякой гадости и грязи, но тем не менее очень сильно отличается от нашей книги «Уолтер, пес-пердун».
Для многих писателей, художников, издателей, которых я встречала во время тура, американский рынок — голубая мечта. Они понимают, что если книга «пересекла Атлантику» и вышла в огромной и процветающей стране, это 100% успех. Во всех европейских странах (и Бельгия — не исключение) не слишком большое население, поэтому книгоиздание больших денег не приносит. Все, с кем я познакомилась в Антверпене, очень надеялись выйти на американский рынок, прекрасно понимая, что только бесконечно малая часть европейской литературы, особенно художественной, может быть издана в США. Во-первых, нас другое волнует. Во-вторых, европейская художественная литература была бы востребована американскими издателями, если мы умели бы читать на языке оригинала.
Как правило, мы проводили наши обсуждения в удивительных местах в Антверпене и Генте, и мне кажется, они отражали многовековое отношение фламандцев к книгам: потрясающая воображение Библиотека наследия имени Хендрика Консианса, в которой есть книги 1481 года издания, знаменитый внесетевой книжный магазин De Groene Waterman с внушительным детским отделом, Центр поэзии, Королевская академия изящных искусств, где работают многочисленные иллюстраторы, Дом переводчика, музей Плантена-Моретуса, издательство XVI века, где сохранилось оригинальное оборудование, выставленное для посетителей.
Ну, и конечно же, мы очень много отдыхали и развлекались. Сначала никто из нашей американской группы не воспринял всерьез пункт в программе под названием «Обед: жареная картошка». И очень зря! В Антверпене очень многие кафе подают это знаменитое бельгийское блюдо. Мы ели потрясающего качества жареную картошку с семью разными соусами, в том числе с традиционным майонезом. После поездки мы все время в нашей переписке вспоминали эту жареную картошку. А еще мы пили потрясающее бельгийское пиво в баре, где группа молодых людей разухабистого вида подарила на день рождения одному из своих участников живого фазана в картонной коробке. Мы попробовали великолепный джин женевер, пили бельгийский национальный ликер, Эликсир д’Анверс, которым лечили лошадей от колик, да и людей тоже. А еще бесконечно разговаривали друг с другом, с организаторами туров и с удивительно творческими людьми, которых мы встречали на наших многочисленных сессиях.
Я уезжала, насытившись сообществом, гостеприимностью, и — жареной картошкой. Я восхищена той удивительной преданностью книгам и фламандской литературе, и буду надеяться, что правильная фламандская книга когда-нибудь появится в моем круге чтения, равно как и те детские книги, которые издаются в других странах.
Перевод Екатерины Олейниковой
