Журнал Переплет

«Когда слышишь такие истории, сердце растет. Это больно, но ты становишься лучше, сильнее».

Дарья Доцук, «Голос».

На выставке «Нон-фикшн» издательство «КомпасГид» представило переиздания двух книг Юлии Кузнецовой: «Где папа?» и «Выдуманный жучок». А у издательства «Самокат» вышла книга Дарьи Доцук «Голос». Все три книги — непростые, «болящие», на темы, сложные даже для взрослого.

«Где папа?» — история девочки Лизы, неловкого вдумчивого подростка. В классе Лизу зовут «Немая», у нее непростые отношения с сестрой и одноклассниками, но зато Лизу очень любит и поддерживает ее папа. Поддерживает, даже когда попадает в тюрьму из-за махинаций начальства. Жизнь Лизы меняется, а тут еще появляются новые друзья — Андрей, одноклассник, его инфантильная мама и очаровательная маленькая сестренка. Переживания, поиск ответов на вопросы и страх, что все узнают, «где папа».
«Выдуманный жучок» — книга о больничных буднях девочки Таши, с младенчества регулярно лежащей в нейрохирургическом отделении. Внутренний голос, мудрый выдуманный жучок, помогает ей советами и развлекает разговорами. У подружки Ани — свой жучок, у соседей по палате — свои. К мамам, переживающим за детей в больнице, подкрадываются жучки отчаяния, и их никак нельзя подпустить — сгрызут. А еще есть врачи — добрые и не очень, сердечные и грубые медсестры, мамы соседей по палате и соседи. Есть боль и смерть.
Героиня книги Дарьи Доцук «Голос» — девочка Саша, ставшая жертвой в теракте в метро. После теракта Саша мучается паническими атаками и еще больше мучается из-за непонимания и стыда, что страдает такой «ненастоящей» болезнью. Сильный, волевой папа, пытающийся заставить дочку «взять себя в руки», непонимание одноклассников и замалчивание трагедии не помогают справиться, а только усугубляют проблему.
Саша уезжает к бабушке, в Калининград.
И шаг за шагом, очень непросто и очень постепенно ей становится легче, она может дышать, может говорить, находит друзей и понимание. Как и в жизни, в книге нет хеппи-энда, потому что всегда есть память о боли и страхе. Кроме того, по ходу повествования героиня и читатели узнают много нового и страшного об истории Калининграда во времена Великой Отечественной войны.
Во всех трех книгах сразу обращаешь внимание на глубину погружения авторов в темы. Видно, что истории эти выросли «из жизни», прожиты и пережиты.
В случае с трудными темами в книгах для детей часто сложно удерживаться на грани: с одной стороны, не впадать в ужасы или скучное менторское нытье, с другой — не лакировать действительность, не замалчивать правду, не сбиваться на «всё у всех кончилось хорошо».
Ничего еще не кончилось — книги заканчиваются, а истории продолжаются. Нет черного и белого, никаких инфернальных отрицательных персонажей в этих книгах нет. Самая злая медсестра в «Жучке» неожиданно предлагает обессилевшей маме забрать кричащего малыша. Самый любимый мой эпизод в «Где папа?»: маленькая девочка Кьяра случайно закрылась в ванной, а дома только она и героиня, Лиза. Испуганная Лиза бежит за помощью к первому, кто есть рядом, — к однокласснику, живущему на одной с ней лестничной клетке. Одноклассник «из крутых парней», из тех, кто дразнит слабых. Даже имени его Лиза не помнит, только кличку. И вдруг за одну сцену Лиза видит, что это неплохой мальчишка, немного неуверенный в себе.

« — Макарова, я этого никогда не делал раньше. У нас дома отец занимается. Или дед, если отец в командировке.
Фокс посмотрел на дверь.
— Я даже не понимаю, где сверлить, — проговорил он с несчастным видом».

В «Голосе» Дарья Доцук берется за совсем уж неподъемные глыбы: ее героиня пытается разобраться в мотивах девушки-смертницы и рассказывает читателю истории судеб времен войны.
В процессе этих раздумий и рассуждений появляется страх — дочитают ли подростки? Все ли готовы к таким сложным мыслям и разговорам? Много ли знают дети о терроризме и Великой Отечественной? Может, должна быть какая-то подготовка у читателя? Вообще, есть ощущение, что читатели таких книг — те, кто немного похож на их главных героев. Я, кстати, легко представляю героев этих книг в одной компании, в одном книжном клубе, если воспользоваться идеей, описанной в «Голосе».
Саша, исхудавшая до подозрений в анорексии, с косой, которую она ненавидит (в конце книги она ее все же отстригает, я ужасно радовалась за героиню). Таша, подруга ее Аня и их воображаемые жучки, Лиза…
Кроме некоего сходства в характерах и наличия проблем, у каждой своей, героинь объединяет… молчание.
То, как тщательно они скрывают свои «страшные тайны». У нас в культуре очень широкий круг табуированных тем. Книги лишний раз подчеркивают, насколько мы еще в плену табу и стигмы и насколько в их плену воспитывают детей. Как многое «стыдно», «неприлично» и «страшно».
Наверняка у каждого есть знакомые, кому неловко, что его ребенка после травматического шока (или просто после тяжело перенесенного развода родителей) поведут к психиатру, кому стыдно, что ребенок болен, и что уж говорить о папе в тюрьме.
В «Выдуманном жучке» вопросы эмпатии и понимания, как жить рядом с другими, чем-то травмированными или просто тоньше организованными людьми, поднимается, но буквально в паре эпизодов. В «Голосе» мы видим отвернувшихся одноклассников, точнее, нам о них вскользь упоминает героиня. А ведь они не знают, МЫ не знаем, как общаться в сложных ситуациях.
Интересно, есть ли книги на сложные, трудные и табуированные темы для тех подростков, которые не такие нежные и вдумчивые, как героини Доцук и Кузнецовой. Для тех, кто не болеет, легко переносит трудности и вообще устроен попроще. Чтобы вот эти люди, эти дети, из которых через какие-то десять-пятнадцать лет вырастет «стальной» папа героини «Голоса», и родители их тоже прочли и задумались.
Да, героини и герои всех трех книг достаточно «причесанные», прихорошенные, воспитанные и образованные. Мыслят и действуют они разумно, говорят «складно», литературно. Есть немного ощущение литературы «от хороших девочек — хорошим девочкам». С другой стороны, ситуации, в которых оказываются герои, изначально задают тон — приходится быть мудрее и взрослее. Самая «живая» и самая колючая — Лиза. Тут и злоба на сестру, и ненависть к жениху сестры, и недовольство классом. Лиза за книгу вырастает семимильными шагами, но она мучается и взрослеет на глазах. Самый живой подросток.
У Дарьи Саша в целом весьма сформирована. Может, даже слишком цельная личность для школьницы? У нее есть проблемы с психикой после взрыва, она страдает, что «слабая», ей стыдно, но такие переживания вне возраста. Может, даже чересчур Саша взрослая и разумная. Если представить, что ей в книге не 15, а 19, мало что меняется. Конечно, есть дети, которые и в 12 старше родителей — так Таша в «Жучке» сама говорит, что старше мамы. Но Кузнецова тут же показывает, что вообще-то нет. Есть еще, куда расти, чему учиться.
Все три книги рекомендую читать родителям, чтобы ловить себя на полуслове, когда кажется, что ребенок еще мало знает и ничего не понимает. И говорить, когда нужно. Не замалчивать больное.
Радостно, что за такие трудные, огромные темы, темы-глыбы, берутся писать именно «наши», отечественные авторы. Понятно, что люди везде одинаковые, и наверняка медсестры в Сиэтле или Брюсселе тоже бывают разные, но вот этот особый характер — сначала накричать, потом пожалеть. Прикормить чужого ребенка, напирая на то, как плохи его родители, и потом рыдать от стыда. Ждать от себя и детей стойкости и «железной воли», потому что «а кому легко». Молчать.
«В тот день каждый получил свое испытание — семьи и друзья погибших, раненые и очевидцы, медики, полицейские, спасатели. Всех так или иначе задело, каждому смерть оставила свою метку — осколок страха, который вырвался из бомбы вместе с болтами и нарубленной арматурой и вошел острием в самое сердце». Дарья Доцук, «Голос».
Вот эти осколки страха — если не извлекать, то признавать их наличие и право на страх. Право на боль и непохожесть на других.

Ольга Лишина