20 августа — Международный день бездомных животных
20 августа в этом году — это вам все СМИ сегодня расскажут — отмечается как Международный день бездомных животных. Это не праздник, конечно, скорее, акция, призванная в этот день привлечь внимание к проблеме. Ввести дату предложило в 1992 году Международное общество защиты прав животных. Сайты-календари жизнерадостно сообщают, что это отличный повод, наконец, взять животное из приюта.
Говорят, мечтой каждого ребенка после велосипеда является собака. И уж точно-точно в жизни каждого человека был эпизод, когда человек приходил домой с комочком шерсти, мяукающим под курткой, и надеялся, что разрешат оставить — и случалось это порой даже не в детстве, а во взрослой жизни. Но животным обычно не везет — у людей аллергия, съемная квартира, нет времени…
Бывает, что самые близкие просто не любят животных. А если случается счастливая история — то она входит в золотой фонд воспоминаний, не только наших, а меж-вселенных — у кого-то это получилось — поэтому не опускаем рук.
Любовь к животным и любовь к книгам немного схожи. Вроде как бы считается, что нормальный человек должен — любить читать и любить животных. Иначе с ним что-то не так — как-то это всё связано с моралью, добром и злом, с их различением. Умение быть с книгой или с животным — показатель глубины души, навыка не скучать. Несмотря на эти очевидные вещи, люди постоянно противоречат сами себе — при всем желании научить своих детей читать и любить животных позволить себе книги, библиотеку, чтение вслух, обсуждение и собаку-кошку-рыбок, поход в приют они не готовы.
«Королевская аналостанка» Эрнест Сетон-Томпсон
Одна из любимых историй детства — об уличной кошке, ставшей обитателем роскошных особняков, но не забывшей своей родины. В детстве читалась на одном дыхании, но сегодня, чудится мне, многие родители Сетон-Томпсона «спихивают с парохода» — кого-то коробит его жестокость и натуралистичность, кому-то режет глаз вопиющая неполиткорректность — уже в самом начале повествования «Аналостанки», например, появляется «негр» и описывается разрез глаз Японца Мали. По нынешним временам, конечно, это текст, написанный «мертвым белым мужчиной», со всеми его родовыми изъянами. Не удивлюсь, если на родине Сетон-Томпсон прочно забыт и давно вышел из читательского оборота.
У нас, в ситуации советской консервации, когда литературе девятнадцатого века (а Сетон-Томпсон наследует именно ему) весь двадцатый делали искусственное дыхание, он читается и поныне — учитывая, что некоторые его рассказы вошли в школьные хрестоматии.
Я в советском своем детстве любил Сетона-Томпсона с его сентиментальностью и одновременно беспощадностью, в своих текстах он всегда более натуралист, чем моралист. Правда описываемого факта для него важнее правды вымысла, или, скажем, красоты слога. Когда черный кот пожирает братьев и сестер Аналостанки, какой уж тут слог подойдет, кроме выработанного Сетон-Томпсоном суховатого изложения?
Интересно, что эти жуткие детали — кото-каннибализм, собаки, мальчишки с кирпичами, они скорее держали в читательском тонусе, чем пугали — какой же мир без опасностей и приключений?
Насилие и бессердечие в этом мире соседствуют с милосердием и добротой — и дистанция между ними крайне незначительна. Как, впрочем, и сейчас, что-то подсказывает мне, что долгие наблюдения за животными привели Сетон-Томпсона к выводу, что люди от них ушли недалеко и, возможно, в худшую сторону.
Чинк и Лобо, Арно и Тито — Сетон-Томпсону на небольшом пространстве рассказа, удавалось говорить о любви и ненависти, предательстве и преданности — не сваливаясь в морализаторство. Нонеча же не то, что давеча, и Сетона-Томсона в круг чтения редко включают. Понятно стремление к комфорту и ванили, последние дети СССР выросли и построили себе мир теплых, эмоционально безопасных текстов, с нотками теплой ламповой ностальгии — из прошлого берем только безопасное и корректное.
А у меня навсегда остался образ грязного, всклокоченного человека с тачкой, кричащего «Мя-я-со» и кусочки печенки на вертеле — та самая яркая сцена кормления в начале. И еще голуби, почти публицистическая зарисовка о массовой миграции голубей в США, когда население городов вышло с ружьями и палило, не переставая в птиц, заслонивших небо. И это продолжалось год за годом — глупые птицы упорно летели одними и теми же воздушными дорогами, не желая учитывать, что на их пути люди построили города. Летели, пока не вымерли.
…За окном новороссийское лето, жара. От моря набегает ветер, в тени газораспределительной будки лежат два почти взрослых кота. Красивые, упитанные. Вчера их принесли и оставили в нашем дворе. Сегодня народ натащил им воды, колбасы и корма. Домой, правда, никто не взял.
Алексей Олейников
Автор проекта: Елена Курдяева
Редактор проекта: Марина Соломонова
