Журнал Переплет

Об особенностях подростковых и детских книг в Германии, их сходстве и различии с русскими книгами, а также о перспективах переводов современной детской русской литературы на немецкий язык мы поговорили с Катей Вибе и  Инес Гэллинг — сотрудниками Международной молодежной библиотеки в Мюнхене.  

— Мы бы хотели поговорить о young adult литературе. Что это за зверь? Как этот сегмент определяют в Германии? Что такое YA в вашем понимании и в чем причина такого ажиотажа вокруг него?

— YA Literature — как везде, так и в Германии трудно определить, для какого возраста эти книги и какие книги подходят под это определение. Это как бы «промежуточная» литература и она часто определяется как литература, которая сглаживает пределы между «подростковой» и «взрослой» литературой. Разговор об YA вызывает вопрос о границе, о пределе между разными сферами литературы и вопрос, полезно и нужно ли подобное разграничение.

С некоторых лет этот феномен постоянно существует как один из дискурсов в разговорах о подростковой литературе в Германии. В в 2013 году в нашей библиотеке мы устраивали мероприятие «17 лет», где обсуждали вопрос, помогает ли тема «юности» (Adolescence) в подростковой и в взрослой литературах сглаживать границы между ними.
В 2014 мы продолжали дискуссию в заседании «Кофе или Какао» с подростковыми и взрослыми авторами, с критиками детской литературы, с литературоведами. Интересно, что некоторые участники отрицали нужность и даже существование литературных пределов, другие пламенно выступили как защитники определенных границ.
Интересно сейчас отметить две противоположные тенденции на книжном рынке:

С одной стороны происходит плотный раздел рынка на разные «типы» читателей, дробление на малые целевые аудитории, например, кто-то выпускает книги для 14-летного городского мальчика, который мало читает и любит играть в шахматы. С другой стороной существует феномен «книг для всех» — книга, которая подходит людям любого возраста и любых интересов.

— А что сейчас происходит в подростковой литературе, что больше всего интересно читать подросткам в Германии? Какие жанры, авторы наиболее востребованы?

— Наиболее интересные для подростков книги так или иначе сосредоточены вокруг любви, антиутопических образов будущего, фэнтези и общественных вопросов. Почти во всех книгах есть яркие герои, которым хочется сопереживать. Может быть, что это типично для подростковой литературы в отличии от «взрослой» (и от YA?).
В Германии нет запретов на те или иные темы, но всегда ведутся дискуссии о форме изображения той или иной проблемы и о том, как наиболее достоверно и корректно представить тему.

Чувствуется большой дрейф в сторону политкорректности и видно, что литературу для подростков возвращаются педагогические установки.

— Запрос аудитории и планы издателей не всегда совпадают. А на что делают упор сегодня немецкие издательства? Например, в Америке, Канаде, Англии очень громко звучат темы мультикультурализма и ЛГБТ. Активно издаются книги для неанглоговорящих детей. Можно сказать, что существует запрос общества на издание подобных книг. А какие проблемные точки существуют в немецком обществе, каких книг не хватает?

— Немецкие издательства также делают ставку на тему мультикультурализма и особенно на тему миграции и ситуации беженцев. К сожалению, иногда видно, что книги выходят слишком быстро, с плохой редактурой и поднятая тема не всегда подается корректно.

—  Традиционно в Германии много переводят с других языков. Кого больше всего переводят сегодня — если говорить о книгах для детей и подростков?

— Больше всего переводят американских авторов, прежде всего Джона Грина, из британцев — Джоан Роулинг, также большое внимание уделяется литературе Нидерландов и Скандинавии.

— Есть ли интерес в Германии к современной детской русской литературе? Если интереса нет, то, как вы думаете, в чем проблема?

— Пока интерес в Германии к современной детской русской литературе невысок. Переводят Лукьяненко, Усачева и в этом году вышла книжка-картинка «Василиса Прекрасная» с иллюстрациями Анны Моргуновой.
Причины? Во время формировании новой «постсоветской» русской детской литературы после конца Советского Союза в 90-е и ранние нулевые немецкие издательства прекратили следить за этим процессом и потеряли связь с детской литературой в России. Сейчас интерес слегка возвращается, но часто не хватает знания русского языка в издательствах. Также мешает неразвитость российского рынка — я знаю нескольких литературных агентов и издателей, которые действительно хотели опубликовать русские детские книги в Германии, но они не нашли нужные контакты у соответствующих русских издательств (такие, как Foreign Rights Manager или просто не получили ответа). Так же им не было ясно, как работают в России со книжными лицензиями.

Часто издатели говорят, что книги слишком «русские», что их содержание будет непонятно немецкому читателю. Хотя я знаю, что это неправда. Например, книжка «Фрося Коровина» Стаса Востокова, повесть о русской деревне, уже была представлена в Германии на авторских встречах – и конечно немецкие дети наслаждались юмористическими описаниями Востокова и поняли историю.

Иногда проблема трудного доступа русской детской литературы на немецкий книжный рынок заключается в различных жанрах и форматах книг в наших странах. Например, в немецкой детской литературе отсутствует сатира и очень редко публикуют книги с рассказами для подростков.

Поэтому таким книгам, как, например, «Мороженое в вафельных стаканчиках» Марии Ботевой будет трудно попасть к немецкому читателю, так как немецкие издательства не знают, как вписать такую книгу в свою книжную программу.

— Катя, вы по долгу службы много читаете современных русскоязычных авторов. Чем их тексты отличаются от книг их европейских коллег? Чем они похожи? В чем уступают, а в чем превосходят?

— Каждая «национальная» детская литература разнообразна и своеобразна. Не существует «общеевропейской» детской литературы. Датская книги отличаются от французских, а обе этих литературы сильно различны со словенской и так далее.

Если называть особенности русской детской литературы, то я сказала бы, что в ней занимают очень важное и высокое место детская поэзия и детские стихи. И мне всегда бросается в глаза склонность к абсурдному юмору, который мне очень нравится.

— Вообще, если судить по книжному потоку, который поступает к вам в библиотеку из российских издательств, какое впечатление создается о происходящем в книжном мире России? Возможно, вы подметили какие-то тенденции или процессы, которые ускользают от нас?

— В течении прошлых 2-3 лет было заметно повышение интереса к изложению прошлого для детей/подростков. Впервые книги для детей/подростков стали говорить о сталинском терроре, о репрессиях, ссылках, о судьбе так называемых «врагов народа». Авторы обращаются к войне в Афганистане или конфликтам на постсоветском пространстве, как, например, в Нагорном Карабахе. В связи с этим чувствуется «борьба» о правильной или уместной форме представления этих вопросов: вопрос о том, как правильно и как вообще писать о Сталине, о войне, о диктатуре для детей. Я считаю, что этот вопрос также волнует издательства из-за закона о информационной защите детей, которое запрещает «вредные» темы.

Также в русских книгах для детей/подростков, которые мне доступны в нашей библиотеке, очень часто встречаются интеллигентные, культурные, образованные семьи, в которых отец, например, профессор, мать артистка, дети играют на рояле и читают Пушкина. В немецкой детской литературе просто нет детей или подростков, которые (по доброй воле) читают Гете.

Катя Вибе, Инес Гэллинг, Мюнхенская международная молодежная библиотека.