Журнал Переплет

В 2017 году московский издательский дом «КомпасГид» выпускает книгу Юлии Кузнецовой с иллюстрациями Евгении Двоскиной «Первая работа. Испания».

Продолжение рассказа про десятиклассницу Машу, которая работала репетитором, чтобы накопить денег на поездку в Испанию («Первая работа» Ю. Кузнецовой вышла в 2016 году). Вот – заработала, накопила, поехала.

Посоветую читать обе части сразу – без первой части что-то во второй может оказаться непонятным. Да и интереснее наблюдать за развитием сюжета в динамике.

Итак, домашняя девочка высвобождается на три недели от надоедливой опеки родителей («при них я как будто всё время смотрю на мир их глазами… Так ничего сам и не разглядишь») летит (впервые летит в самолете!) в Барселону. Автор вроде как рассказал нам про все, что может случиться с обычной девочкой в обычной жизни и теперь ставит ее в условия необычные.

Заодно сам собой решается вечный вопрос отечественных авторов — как назвать героев? « Дашки-Пашки » проигрывают в звучности всяким « Мэри » и «Гарри», а назовешь «по-ихнему» — бросается в глаза, как шелковая заплатка на кожаной куртке. В первой части автору было этого не избежать, и Дана с Ирэной соседствовали с Машей Молочниковой. А здесь фон из Хорхе и Исабелей, «Машка» сменяется интернациональной Maria, а фамилия и вовсе исчезает.

Рассказ имеет совершено четкие временные рамки (общение по вотсапу, хиты вроде «Носа, носа», возможность привезти хамон в виде сувенира) и территориальные – конкретные улицы и районы испанского города Барселона. Но это и рассказ о взрослении вообще, о путешествии вообще, о новых знакомствах и о теплом море.

Отдельная благодарность художнику Е. Двоскиной, оживившей Машу и ее окружение. Маша с хвостиком, Марина с кудряшками, испанец Бенисьо, грузинская докторша, пляж и гаспачо в кастрюле – кадры из жизни, подхваченные небрежным торопливым карандашом.

Автор увлеченно рассказывает нам о поездке – мы словно слушаем знакомого, вернувшегося из отпуска. Как известно, такие рассказы довольно быстро надоедают. Но тут этого не происходит, ведь наряду с описаниями вроде как мещанскими «контейнеров с черешней, сливами, абрикосами и нектаринами» хватает и описаний вроде как философских – моря, которое «шумело, набегало на берег и наполняло жизнь смыслом, а потом откатывало волны назад, будто смеясь» (вспомним М.Горького) или разговоров с городом-другом (вспомним Э. Лимонова). А еще три недели жизни хорошей впечатлительной девочки наполнены бытовыми сложностями (не найти выключатель в ванной, а спросить боязно), умозаключениями типа «Нет никакого философского камня <…> вся жизнь и есть этот камень», любовными линиями 6+, и несколько надуманным, но эффектным противостоянием со случайной напарницей Мариной. Поэтичная, как многие старшеклассницы, Маша себя сравнивает с «немой рыбой в бассейне с акулами», а набитый одеждой комод – со «сказочным чудищем», которое «накормили до отвала зефиром и сливочной помадкой, а пугать людей при этом запретили».

Маша летит в Испанию не только за морем и свободой от родителей, но и за изучением языка – как следствие в книге довольно много испанских слов, названий и даже грамматических правил «В голове возникло целое облако вопросительных знаков, половина из которых поспешила перевернуться вверх ногами, в лучших традициях испанской пунктуации».

Много уделено внимания обучению – самому процессу («Что вообще происходит в голове человека, который пытается разговаривать вживую на иностранном языке?») и собственно учителям. В литературе для/про детей и подростков без учителей никуда. Типажи их различны – от «моей второй мамы» до источника ненависти на всю жизнь. Для Маши учителя – это персонажи положительные до удивления («…невысокая барышня, которая так громко и весело со всеми поздоровалась, что сразу стало понятно: учительница»).

Впрочем, у Маши вообще настрой позитивный. Она – образец оптимального переживания переходного возраста. Конечно, ее раздражает мама, сующая в аэропорту бутерброд и предлагающая «сходить в одно место» («Когда у меня вырастут собственные дети, я не буду за них так волноваться. Я буду им доверять!»), она может полениться и постесняться, много думает о собственном ничтожестве («Что это за дурацкое у меня обнаружилось качество: постоянно подключаться ко всем, кто рядом со мной?») и своем месте в этом мире («Я хочу заглянуть внутрь себя, чтобы понять: «Кто же я такая? Зачем живу?»), но злости в ней нет. Даже Марину («отвратительное, гадкое, глупое существо, которое не видит ничего дальше своих хотелок», но при этом бойко говорящую по-испански и знающую слово «цербер»), которая ее постоянно обижает — легко готова простить, узнав, что у нее сложные отношения с сестрой-близнецом (видимо, неизбежный штамп литературы для девочек).

За эти три недели о многом пришлось задуматься Маше. Горизонты, ограниченные школой и семьей, раздвинулись до невероятных размеров, и она видит разных людей, видит бары, где могут «чего-то подмешать, скажем так… необычного», видит, как по-разному живут и чувствуют люди, ее приглашают на танец и зовут замуж… За три недели ее взгляд на деньги меняется от «Интересно, как себя чувствуют взрослые? У них ведь полно денег» до «У меня сердце сжалось от жалости ко всем, кто вынужден зарабатывать на жизнь, унижая себя». Множество вопросов – от смешных до серьезных – встают перед ней. И Маша учится отвечать на них сама и даже помогать тем, у кого это не получается.

Конечно, вначале будет трудно. Будешь от одиночества беседовать с паучком (назвав его Алехандро!) и цвет волн будет напоминать папины глаза… И надо самой следить, чтобы были чистые футболки, узнавать, сколько стоит хлеб… Но слезы, страх и бытовые сложности (когда совсем не знаешь, что поесть, и растягиваешь на голодные вечера шоколадку «Аленка») пройдут. Всего-то три недели – и вот уже ты легко говоришь и даже думаешь на чужом языке, соображения твоего хватает и на успешное окончание курса и на вызов врача для заболевшей соседки… Конечно, ты «совсем не так представляла себе поездку в другой город на учёбу»… Нет, в жизни всё будет не так, как ты представляла. Не так, а намного интереснее!

Катарина Гулевская