О критике
Дорогие литературные критики!
У меня для вас две новости.
Хорошая: в ближайшее время нас ожидает расцвет литературной критики.
Плохая: большую часть литературных критиков заменят умные роботы.
Ведь в чем функция критики? Расставлять ориентиры, прокладывать фарфатеры. Писателю показать, где рифы, где мели, где подводные течения. Читателю — на какой «корабль» садиться, с какой «пароходной компанией» не связываться.
Такие лоцманы.
Пока книг и читателей было относительно немного, с этой работой прекрасно справлялись Белинский, Лурье или, допустим, журнал «Знамя». Они нам рассказывали, кто наше всё, а кто наше ничего. И главное: что входит в «золотой канон», который мастрид, а то в приличное место не пустят.
Но сегодня кризис литературного производства и тотальная персонализация на рынке. Перепроизводство, потому что новые книги все время появляются, а старые не все умирают. С персонализацией тоже все понятно: даже отштампованный на конвейере смартфон каждый пользователь настраивает под себя: обои, рингтоны, набор подключенных приложений. Или, допустим, автомобили: я еще помню времена, когда каждая вторая машина была зеленой «копейкой», а каждая третья — бежевым «Москвичом». А теперь выгляньте в окно и попытайтесь в этом транспортном потоке найти два идентичных авто.
Вот и круг чтения все больше становится персонализированным, заточенным под конкретного читателя. Рынок это показывает. По данным РКП в 2012 году тиражом 50-100 тысяч было отпечатано 843 книги (0,7% от всех изданных книг), свыше 100 000 — 461 книга (0,4%). В 2016 в тиражной группе 50-100 тыс. осталось 505 книг (0,4%), свыше 100 000 — 160 книг (0,1%). Даже в массовой литературе все меньше книг, которые «должны прочитать все». Зато тиражи, которые 20 лет назад казались мизерными, от тысячи до пяти тысяч, сейчас рулят. Их доля стабильно составляет около 24-27%. Это самая крупная тиражная группа, если не считать группу «до 500 экземпляров» — всякие методички, монографии и прочие брошюры.
То есть читателю, даже не очень квалифицированному, теперь хочется и приходится выбирать себе книги по своему собственному вкусу во всем этом нескончаемом потоке изданий. Но вот беда (или радость, это как посмотреть) — обычному читателю не хватает ни квалификации, ни сил, ни времени, чтобы заниматься книжным поиском.
И вот тут мы возвращаемся к хорошей новости: читателю придется обращаться к критику, чтобы он помог: подсказал, подсунул, угадал. Желательно без всяких усилий со стороны читателя. Казалось бы, вот он, отличный рынок услуг! Критик в силу своей начитанности, апробированного вкуса, знания новинок просто создан для обслуживания такого ленивого и не очень квалифицированного читателя! Критиков потребуется много! Очень много!
Слишком много.
У нас нет и быть не может столько критиков (хотя бы рецензентов), чтобы обслужить каждого читателя. И, в любом случае, услуга получится дорогая и немного кривая, потому что критик будет советовать то, что нравится ему самому. А читателя он начнет «воспитывать». Поэтому читатель пошлет «воспитателя» подальше, чтобы вернуться к изучению топа продаж крупных магазинов или — в лучшем случае — коротких списков литературных премий. И будет, морщась, давиться тем, что читают таинственные «все».
Но решение есть, оно называется искусственный интеллект (aka ИИ, нейронные сети или умные роботы). Все, что нужно сделать — научить ИИ двум вещам:
• Сортировать тексты по объективным критериям
• Определять индивидуальные предпочтения читателя
Что я имею в виду под «объективными критериями»? Не таинственное «литературное качество» и не нутряное «вот этот текст отличный, а этот так себе». Речь идет о действительно объективных критериях, которые можно померить объективными методами, то есть без влияния чьего-либо мнения. Померить — и выразить в сухих цифрах. Это может быть плотность информации, частотные характеристики, длина слов или предложений, количество неологизмов, количество разговорной, бранной или высокой лексики… Все, что можно посчитать. Что-то подобное делается на «Фантлабе» https://fantlab.ru/work21775/lp
Вторая задача — определять, что нужно конкретному читателю — реализуется гораздо сложнее, поэтому и понадобится ИИ. Тут много неясного. Видимо, нейронной сети придется какое-то время настраиваться, чтобы привыкнуть к конкретному пользователю. Наверное, нужно будет учитывать не только вкусы «вообще», но и текущее состояние человека. Утром нам нужно одно чтиво, вечером — другое. Когда больны — третье, на отдыхе — десятое. Но, уверен, что задача в принципе может быть решена.
И тогда мобильное приложение будет анализировать: «Ага, хозяин устал, но настроение у него хорошее… И пятнадцать романтических эсэмэсок… И гуглил про обручальное кольцо… Значит, ему нужна книга на 25 тысяч слов, с плотностью информации 0,4 со средней длиной предложений 50 знаков и долей диалогов 55%».
Полная объективность, тонкая подстройка под конкретное состояние конкретного читателя, никакого навязывания мнения и никакого снобизма.
Человек на такое не способен, только умный робот.
Исчезнут ли критики совсем? Думаю, нет. Выше я все время говорил про читателя, а ведь есть еще писатели, которым весь этот ИИ даром не надо. А надо — живой конкретный Немзер или Порядина, которые иногда поругают, очень иногда похвалят, но все это — с душой и любовью.
Или с ненавистью.
Или с иронией.
Но по-человечески.
Андрей Жвалевский
